Уже на подъезде к дому мне встретился внедорожник.

Сука! Я не успел на каких-то десять минут. Десять минут, которые я потратил на то, чтобы передать этот грёбаный пирог!

Они пожалели только Волчонка. Двухлетний ребёнок не представлял для них угрозы.

Рука Аси на мгновение замерла, крепче вцепившись в мои волосы, и тем самым вырывая меня из тяжёлого прошлого, но почти сразу ослабила хватку.

– Когда я вошёл в дом, сразу понял, что-то случилось. Гробовая тишина. Ни звука. В гостиной никого. А на светлом диване большое бурое пятно крови, – продолжил я.

От увиденного меня с головы до ног прошиб холодный пот. Сердце молотом стучало в грудную клетку. Кинулся бегом на второй этаж. Ни души. От страшной догадки внутри всё заледенело.

Каждый мой следующий шаг наливал ноги свинцом. Дышать удавалось с трудом, будто лёгкие наполнились густой чёрной смолой.

Я нашёл их в гараже... Два женских тела... И Волчонка, затравленно жавшегося в углу. Вот только Влада нигде не было. Как чуть позже стало известно, эти ублюдки отвезли раненого друга в лес, насколько можно было проехать на машине, и оставили умирать...

Я замолчал и, перехватив ладонь Аси со своего затылка, выпрямился. Малышка, шмыгнув носом, вытерла мокрые щёки тыльной стороной ладони и посмотрела на меня своими припухшими от слёз глазами.

Все слова... что бы она мне сейчас не сказала – что сожалеет или, ещё хуже, время лечит – всё будет звучать фальшиво. Ведь я знаю – ничто невозможно забыть. Стереть из памяти. Вырвать из души.

Даже когда не станет всех этих мразей... Я буду помнить. Я виноват. Твою мать, как я виноват перед Риной! Перед Волчонком…

– Саня, твоя жена уберегла тебя. Этим пирогом, своей просьбой заехать к маме. А если бы ты… Если бы ты раньше вернулся в ту ночь?.. Или вообще бы не поехал ночью, а закупился днём?... Волчонок мог бы остаться без отца? Или… – с усилием сглотнув, зажмурилась на несколько секунд и, покачав головой, будто разгоняя неприятные мысли, добавила, – Даже не хочу этого представлять… То, что произошло это ужасно, но этого не изменить. Саш, ты остался жив. И ваш сын жив.

Её ладонь слегка подрагивала в моих руках.

– И он любит тебя. Очень.

– Знаю. Я тоже его люблю, – освобождая её руку, поднялся из кресла.

Приблизился вплотную к Асе и, обхватив её затылок рукой, наклонился.

– Малышка, прости, я не хотел вас обидеть. Ты понимаешь? – выискивая ответ в её глазах.

Девушка кивнула, и я резко подавшись вперёд, прижался к её тёплым солёным губам, чувствуя, как, в ту же секунду, моё лицо согрели нежные ладони.

Нас прервал звонок моего мобильного – Горелов. Сообщил, что Дуга вернулся в город и готов пообщаться со мной завтра в первой половине дня. Обговорив точное время и место встречи, мазнул пальцем по экрану, отключая вызов.

– Что-то случилось? – спросила Ася, будто почувствовав, что речь шла именно о её брате. 

– Нет, – коротко ответил я.

Взял её за руку, и мы вышли из кабинета. Поднявшись на второй этаж, Малышка направилась в комнату, а я к Волчонку. Нам необходимо поговорить.

Но перед дверью в спальню Ася остановилась и, развернувшись, предупредила:

– Саш, как только захотите поесть, скажи и я разогрею.

– Договор, – улыбнулся.

С сыном мы проговорили около часа. Бунт Волчонка был искренен и беспощаден. Правда, его удалось подавить на корню. Он больше всего переживал за Асю. Что она, обидевшись, уйдёт и больше не вернётся. И всё из-за моего отвратительного поступка. Он так и сказал: «твой отвратительный поступок». Волчонок… Поэтому добившись от меня информации о том, что Малышка никуда уходить не собирается, он успокоился.

Когда мы решили поужинать, настенные часы показывали уже девять вечера. Заглянули к Асе. На кровати, к нам спиной, лежала худенькая фигурка в шортиках и маечке. Обняв подушку обеими руками, девчонка беззаботно спала. Волчонок тут же ткнул меня кулачком в бок, жестом показывая молчать. А когда я со щелчком захлопнул дверь, принялся шёпотом возмущаться, требуя вести себя тише. Забавно.

Девчонка!.. Нежно… Несмело… Но так скоро и глубоко проникла в душу сына… В мою душу…

Чуть позже, оказавшись в комнате, разделся, стараясь не шуметь, и лёг на кровать. Малышка лежала в той же позе. Подтянув Асю к себе, обнял со спины и прижал к груди. Завозившись в моих руках, девчонка что-то мурлыкнула себе под нос и тут же затихла, вызвав у меня улыбку. Уткнувшись в её мягкие волосы, расслабился и уснул следом, глубоко вдыхая её сладковатый запах.

Проснулся рано – в полпятого. Ася ещё крепко спала, пристроив голову на моём плече, а ногу забросив на бедро. Прошёлся взглядом по её стройному телу, задержавшись на груди. Дико захотелось забраться под майку, мазнуть подушками больших пальцев по твёрдым соскам… Сжать обеими руками маленькую грудь… Спуститься ниже, огладить бёдра… Приспустить на хер ненужные… лишние шортики, и одним плавным, чётким движением войти в нежное податливое тело.

Бл.дь.

Мягко сдвинув девушку в сторону, рывком поднялся с кровати и, накинув на Асю одеяло, направился в ванную.

После душа захотелось размяться и погонять кровь. Пожалуй, единственный минус этой квартиры – отсутствие спортивного оборудования. Ни турника, ни шведской стенки. Но это не проблема, тренажёрный зал в «Файтере», на сколько мне известно, работал круглосуточно. График Сомова ненормированный. План сложился сам собой.

– И не напугай девчонку своей бородатой, «доброжелательной» физиономией, – предупредил Кирилла, прижимая телефон плечом к уху и заваривая кофе.

– Постараюсь, – сердито пропыхтел он в трубку.

– Я тебя с бабы снял что ли? – ухмыльнулся.

– Через двадцать минут буду, – оставил мой вопрос без ответа Сомов и отключился.

Отложив старенький телефон, зарядился кофеином, собрал спортивную сумку и, дождавшись Кирилла, уехал в клуб.

Говорят, что однажды ставший бойцом остаётся им навсегда – так и есть. Я старался держать себя в форме, тренируя силу и выносливость четыре раза в неделю. Два дня – бокс и два – силовые тренировки. Тем не менее, на этой неделе я пропустил их все.

Выложившись в зале по полной, направился в душевую. Тело приятно ломило, но контрастный душ помог мне взбодриться и снять лёгкую усталость после физических нагрузок.

До встречи с Дугой оставалось два часа, и я, забросив сумку на заднее сиденье, направил машину в сторону дома, не забыв по дороге заехать в цветочный магазин.

И только зайдя в квартиру и услышав одуряющий запах жареного бекона, я понял, насколько голоден.

Троицу я застал в кухне: негромко переговариваясь, они уплетали яичницу.

– Меня возьмёте в долю? – спросил, задержавшись у входа.