Одеяние мерседариев и тринитариев белое, но с непременным черным кожаным поясом. А мерседарии к тому же имели на груди королевский герб и крест собора Барселоны как знак привилегии, дарованной королем Иаковом I Арагонским (1213—1276); у тринитариев же на левой стороне капа крест из ткани – красная и черная перекладины.

Одежда премонстрантов также белого цвета – цвета причастия, Агнца Воскресения и Девы Марии, но сшита из грубой шерсти, «как и подобает кающимся грешникам». Белый цвет избрали картезианцы, авелланиты, паулисты, гильомиты, оливетанцы («из почтения к нашей Владычице, Царице Небесной»), доминиканцы, монахи Монте-Вирджино, а также уставные каноники базилики в Латеране (у них, как считалось, этот цвет заимствовали папы); каноники приняли белый цвет одежды, «дабы не смешиваться с мирянами».

Облачения бежевого, серого или пепельного цвета носили паулисты (по крайней мере, до того времени, пока они не приняли белый цвет, что произошло примерно в 1342 году), добровольные бедняки, богарды, монахи конгрегации Савиньи, бегины, по этой причине получившие название «маленькие серые братья» или «голуби»; и, конечно же, францисканцы, которые по-английски так и называются «серые монахи» – «grey friars». Вполне вероятно, что здесь речь шла о неокрашенной шерсти, имевшей коричневатый, сероватый или белый оттенок.

Во избежание споров о цвете св. Джованни Гвальберто, основатель ордена валломброзанцев, приказал изготовлять ткань из белой и черной шерсти. Получался серый цвет, поэтому монахи ордена назывались еще «серыми монахами». Так была решена проблема единообразия.

Кордельеры, члены конгрегации Вальядолида, добровольные бедняки (в другую эпоху), еремиты Мон-Серра носили одежды коричневого, каштанового или цвета дубленой кожи. Среди наиболее редких упомянем голубой цвет, использовавшийся, несмотря на повторяющиеся запреты со стороны генеральных капитулов, «добряками», братьями-«мешками» францисканцами Латинской Америки, ибо, как утверждали эти монахи, индейцы (и, вероятно, они сами) любили этот цвет. Был также красный цвет или красноватый оттенок, закрепленный уставом Гендерика, аббата Реома (1240), и зеленый цвет апостолликов (XV век).

Монахам было совсем не обязательно носить одноцветную одежду. Часто случалось, что какая-то деталь костюма одного цвета, а другая – иного. Но в целом следует отметить, «ансамбль» подбирался со вкусом, и вкус этот, равно как и чувство гармонии оттенков, были почти всегда безупречны. Например, у целестинцев туника белая, а скапулир, капуччо, куль[37] – черные. В Фонте-Авеллана монашеские одеяния были белыми, но манто – бирюзового цвета, и таким же было облачение сильвестринцев, украшавших манжеты и воротнички белым фаем[38]. Кап кармелитов начиная с 1287 года – белый, а куколь – коричневый. В Люксёй носили белые облачения со скапулиром или камаем голубого или фиолетового цвета. Келлиты, или алексиане, носили, как и все добровольные бедняки, одежду из неокрашенной шерсти, черный скапулир и серое манто в широкую складку.

Цвета также могли и меняться: в начале XII века куколь цистерцианцев из серого становится черным, а туника вместо каштановой делается серой. Еще более сложные изменения произошли у кармелитов. Из Палестины они привезли себе ткань в полоску под названием «джеллаба»: три полосы коричневого цвета напоминали о теологических добродетелях, и четыре белых – о главных добродетелях. Но такая расцветочка вызвала насмешки, и папа Гонорий III (1216—1227) приказал заменить это на серую «gonne» [39] и белый шап; однако кармелиты отказались. И только в 1284 году они смирились с тем, что им пришлось принять черную рясу с капуччо и куколем того же цвета, сверху широкий шап и камай черного или темно-коричневого цвета. Отправляясь петь на хоры, кармелиты надевали и до сих пор надевают белые манто и капуччо, поэтому их прозвали «белыми братьями».

В некоторых монастырях, например в Сен-Васт в Аррасе, одежды разных цветов означали аббата, диаконя, священника, монаха или новиция. У сильвестрианцев генерал монашеского ордена имел право носить одежду фиолетового цвета.

Выделявшиеся своими одеяниями, монахи были удобной мишенью для насмешек мирян. Известна пословица: «Одежда не делает монаха». Меньше известны стихи Рутбефа, касающиеся молодых монахинь – «синиц»:

Мы находим упоминания о «рукавицах» – «mitaines» («mitteanae laneae» от старо-французского слова «mite», одного из названий кошки, намекающих на ее мех!), летних перчатках и варежках для зимнего времени. В тексте 1385 года говорится о 110 дюжинах пар перчаток (рукавиц на двойной подкладке) для каменщиков, работавших в картезианском монастыре Дижона. И все эти рукавицы были использованы за 15 месяцев! На славу потрудились в этом монастыре! Орден тамплиеров разрешал капелланам[40] носить перчатки (исключительный случай!) «из уважения к их положению предстоятелей Божьих».

Босиком ходили еремиты, первые францисканцы, кармелиты и доминиканцы, иезуаты, авелланиты, камальдолийцы, монахи конгрегации Флор и другие.

Монахи аббатства Бек снимали обувь в монастыре с начала октября до Пасхи. Кармелиты, называемые босоногими, ходили в холщовых туфлях на веревочной подошве. «Мешки», или иезуаты (походившие достаточное время босиком), апостольские бедняки, оливетанцы носили деревянные сандалии, а трапписты – сабо. Бернардинцы ходили «на босу ногу», то есть без чулок, но в цокколли – башмаках на деревянной подошве, позаимствованных у местных крестьян. Отсюда их прозвище: zoccolanti.

Картезианцы в зимнее время носили кожаную обувь или же обувь на деревянной подошве. Они получали по две пары в год, а также жир в придачу (в Камальдоли им выдавали свиной жир для смазывания обуви; этим занимались или в теплой комнате, или на кухне, как в Клюни). Текст Монже повествует о работе сапожника, шившего сапоги на войлочной подкладке для монахов-картезианцев «гарнизона Шартрё». Нужно сказать, что монахи этого ордена всегда селились в особенно суровых местах, часто в горах.

Известно, что существовала разная обувь для дня и для ночи (несомненно, более мягкие тапочки). Зимой часто носили обувь на деревянной подошве, называемую patini, с гвоздями, хотя устав 1259 года запрещал каноникам Ахена заходить в такой обуви в церковь «во избежание стука» подошв. Чулки делали из грубой шерсти, белой или серой; длинные зимние подвязывались к поясу, а летом более короткие закрепляли подвязками под коленями. Картезианцы носили чулки из полотна.