– Нет, если вы хотите, я вызову оперативников, – продолжал он про свое, будто не слыша слов Марьяны. Они в тамбуре стоят. Наденут на вас наручники…

«Он тупой», – поняла Марьяна, и это был последний удар, от которого она едва не умерла. С огромным трудом поднялась:

– Не надо! Я сама…

Марьяна собиралась долго, нарочно тянула время, чтобы тронулся поезд. Ей казалось, стоит отъехать хоть немного от перрона, и этот наглец не сможет ничего сделать. Но состав не трогался. Ипсиланти словно угадал ход ее мыслей:

– Поезд не поедет без нашего разрешения. Идемте.

Марьяна вышла на перрон, и тут у нее внутри оборвалось все разом. Кто же удержится от слез? Идя по перрону в окружении мужчин, она всхлипывала:

– Гадский папа, все-таки обскакал ты меня! Чтобы ты в гробу перевернулся!

Ипсиланти купил небольшой букетик и отнес кассирше, но ее на месте не оказалось. Он попросил передать ей букет, потом шел к машине и думал о том, что иногда необъяснимое стечение обстоятельств имеет право занять законное место в ряду мистики.

Ипсиланти на успех не рассчитывал, когда отдал распоряжение, чтобы кассиры фиксировали всех людей с фамилией Фисун, если те будут брать билеты. Естественно, они обязаны срочно сообщить о таких людях. По возможности вокзальная милиция должна задерживать Фисунов – мужчин, женщин, кто бы они ни были. Сначала Ипсиланти получил сведения из аэропорта, что Марьяна Фисун брала билет на питерский самолет. Из-за нелетной погоды вылет задержался, но билет Фисун не сдала. Георг уже был уверен, что Марьяна далеко-далеко, надо подавать в розыск, в международный тоже, а тут вдруг позвонили и сообщили, что кассирша продала билет Марьяне Фисун до Москвы. Георг сомневался, та ли Марьяна купила билет, пока не увидел ее в купе лично.

* * *

– Хочешь сказать, меня запеленговали? – не верил Вий.

– Сколько раз ты звонил от меня? – спросил Дар.

– Ну, три. Сказал ребятам, чтобы в клубе…

– Звонок с твоей мобилы засекли! – вдалбливал ему Дар. – А я все думаю, как узнали, где я живу? Думал, меня пасут. А пасли тебя. И выпасли! Предположив, что ты обязательно будешь связываться с друзьями по мобиле, они взяли на контроль связь. Дошло или нет? Я мог бы понять, если бы ты был необстрелянный сосунок, но ты же…

– Чепуха, Дар! – слабо возражал Вий. – Да у них аппаратуры такой нет…

– Аппаратуры, может, и нет, – с сомнением произнес Гера. – У них есть блат, есть деньги, с помощью которых покупается информация. Сейчас, Вий, запросто определяется, откуда сделан звонок, то есть определяют точку нахождения клиента в момент, когда он говорит по мобильнику, сведения вносятся в компьютер. Это называется новые технологии. Один мент мне рассказывал, как раскрыли преступление за три дня по мобильным звонкам. А дом Дара – точка идеальная, то есть, имея даже приблизительные координаты, вычислить, где ты обитаешь, нет проблем. Стоит дом в глубине двора, остальные усадьбы находятся по обеим сторонам далеко от него. Мне тоже покоя не давало, как они обнаружили вас, а сегодня пришла идея в голову именно с телефоном. Я поехал к тому знакомому менту, мы выпили пива, а заодно мне удалось выяснить некоторые особенности современных технологий. И вот что интересно: эти сведения дают лишь органам, простым людям они недоступны, значит, хорошо платили. Ладно, поздно махать руками. Надо думать, как быть, потому что теперь они вычислят вас и здесь, если уже не вычислили.

– Ты отсюда звонил? – повернулся Дар к Вию. Тот опустил голову. Осокин заходил по комнате, через минуту остановился. – Так, ты, Гера сгущаешь краски, пока нам ничего не грозит. Дом двенадцатиэтажный, в какой квартире спрятался Вий, думаю, даже компьютер не в состоянии определить.

– А ты уверен, что за домом не наблюдают? Что не засекли тебя, когда ты выходил из подъезда или заходил сюда?

– Стоп, стоп! – поднял руки Осокин. – Меня наши заклятые друзья не видели во время пожара, а было их трое, значит, узнать не могут. Я не имею в городе друзей и знакомых, кроме вас…

– Дар, не хочу тебя обидеть, но… Чем ты занимаешься? – напрямую спросил Герасим. – Ты никогда не говоришь о работе…

– Я инвалид, соответственно пенсионер, – сказал Дар, при том смотрел прямо в лицо Герасиму, который всякий раз в таких случаях смущался, будто виноват перед ним. Смутился он и на этот раз:

– Извини, но я… А, ладно! – махнул рукой. – Давайте думать, как и куда вам переселиться. В конце концов, если они сейчас не знают, в какой квартире вы обитаете, то в скором времени все равно узнают. Думаю, установят прослушку, будут слушать каждую квартиру… Не мне вам это объяснять.

– Конечно, если технически они оснащены неплохо… – начал было Вий, однако Гера его прервал:

– Будь уверен, оснащены они очень неплохо.

– Ты говоришь, будто знаешь, кто взялся за нас, – проворчал Дар.

– Знаю, – удивил его Гера. – Это Богомол. Либо вы достали кого-то из его близкого окружения, либо его самого. Первый вариант лучше, потому что дает небольшой процент на удачный исход для нас. Богомол раскаявшихся грешников принимает под крыло. Но тогда придется дать ему клятву в верности и стать его рабом. Второй означает: нам – всем до единого – не жить при любом раскладе. Армия Богомола кровожадная, он ей дает возможность творить самосуд. Так что выбора ни у кого из нас нет.

– Да кто он такой? – процедил сквозь зубы Дар. – Только и слышу последнее время: Богомол, Богомол… При этом у всех загадочные лица. Ох, доберусь я до этой саранчи…

– И что сделаешь, инвалид? – скептически хмыкнул Гера. – Вообще-то не говори, все равно соврешь. Ладно, постараюсь обрисовать тебе скупыми красками, кто это такой. Такой вот, иногда я думаю, что его не существует, что он – словесный символ каких-то придурков, которые попросту запугивают город кличкой. Он ведь никому не показывается. Но то, что творится вокруг, подтверждает: он есть. Глупо, быть может, но у меня появляется ощущение, будто все это – дурацкое кино о параноике, мечтающем захватить мир. Свои впечатления не могу поддержать фактами и доказательствами, просто все это ощущается в самом воздухе, существует какое-то необъяснимое напряжение, особенно в общественных местах, где полно народу. Единственное подтверждение – то, что братки Богомола не прячутся, значит, он реальная сила.

– Куда же смотрит милиция? – возмутился Вий.

– Риторический вопрос, – ответил Герасим. – Говорят, он подгребает под себя группировки. Город большой, разделен на районы, в каждом по бандитской ячейке или одиночки промышляют. Так было. Теперь, если кто из одиночек ведет самостоятельную деятельность, его сначала зовут в общину, потом, когда он не соглашается, убивают. Жестоко. Чтобы пример был поучительным. Поэтому меня разволновало: как Вий попал под пресс? Ребята, колитесь, чем Вий занимался, помимо клуба? Мы ведь теперь в одной упряжке, ни меня, ни Юльку не пожалеют.

– Мда, зря мы сюда притащились… – дошло наконец до Осокина.