Эшелоны уже ждали. Из Ленинграда – эвакуируемые люди и продукция, в город – снаряжение, материалы, ну и продовольствие…

Наши бойцы у подбитых немецких танков. То самое поле под Хандрово. (Фото замечательного военкора Александра Васильевича Устинова.)

***

Выписали товарища Васюка как-то враз, мгновенно, даже опомниться не успел, как ехал в санитарном автобусе на вокзал. Всё было организованно: госпитальный транспорт вывозил откомандированных и комиссованных, немедля грузился прямо с вагонов – железнодорожные службы торопили вовсю. В вещмешке у Сереги лежала пара нового зимнего белья – предпочтительнее было бы получить новую гимнастерку и шаровары, но с этим не сложилось, форму выдали «полутретьего срока носки», выстиранное, но с разводами. Имелся скудный паек из расчета на пять диетических дней, направление в Красноборское[18] пехотное училище и запечатанный пакет в строевую часть. Ближайшее будущее товарища Васюка не особо беспокоило – в дороге с голоду едва ли помрешь, фронтовой опыт учит справляться с мелочами. Вот училище… как там и что? Вдруг развернут? Все же только девять классов, да и не по всем предметам был, гм, хорошистом. Ну, может и правильно, если развернут – покидать обороняющийся город было как-то стыдновато, вернуться в строй без всякой там учебы – тоже достойный вариант.

Эшелон из гражданских разномастных вагонов грузился спешно – и тут торопили пассажиров. Организованные команды эвакуируемых и разрозненные «частники» штурмовали вагон хаотично и неупорядоченно. Серега, заняв удобное НП на верхней полке, взялся руководить размещением граждан и багажа. Сначала народ отругивался, потом посмеивался над шутками и особо ехидными предложениями по квартированию «начальника полувагона». Расселись по мере возможностей, едва детей распихали, тут и дал многозначительный гудок паровоз.

— Вот вы, молодой человек, горластый, как тот локомотив, – отдуваясь, сказал дядька в очках профессорского вида. – По сути верно, но нельзя же так оглушительно.

— Легкие разрабатываю, врачи велели. И без оглушительности нельзя – она дисциплинирует. Больше орать не буду, не беспокойтесь. А так-то имею опыт организаций эвакуации, как железнодорожным путем, так и морским, – скромно заверил товарищ Васюк.

— Оно и видно, опыт у тебя изрядный, мигом всех утряс, – проворчала худая женщина. – Но не рявкай так больше, детей перепугаешь.

— Да кто меня испугается? Меня только фашисты и боятся, а у нас тут все свои, – сказал Серега, подмигивая тесно приткнувшейся на нижней полке детворе. Девчонки смахивали на самых младших Аниткиных сестриц, только эти здешние – темненькие. А пацан на Яшу-катерника похож, только на совсем малого, карапузистого и хорошо подкормленного манной кашей.

Эх, товарищ будущий курсант. Есть у тебя опыт, знаешь, что может быть в дороге. Не, – потопление эшелона – это вряд ли, а вот бомбежки… Нужно будет с народом поговорить, неназойливо проинструктировать. Понятно, ленинградцы к обстрелам и бомбежкам попривыкли, но в пути это совсем иное дело, можно и подавить друг друга в паническом настроении…

Мелькала за треснувшим стеклом пожухшая и пожелтевшая листва, спешил длинный эшелон, стучали колеса. Выкатили уж за город, мимо дзотов и зениток, потянулись сгоревшие постройки, несло свежим дымом пожарищ, сквозь железнодорожный лязг доносилась артиллерийская канонада: вполсилы бьют, видимо, паузу наши и немцы взяли…

Пауза на юго-восточном направлении у Ленинграда будет недолгой. В ноябре немцы попытаются перерезать коридор у Мги, начнутся тяжелые бои… Чем они закончатся, в те дни никто не знал. На войне только так и бывает. Вот проезжаешь мимо позиций такой знакомой дивизии, и даже не догадываешься об этом – кругом военная тайна и никаких подсказок.

— Ты, малая, не терпи, а дай ему, буяну, сначала локотком слегонца, а потом прямого и честного щелбана по лбу. Слышь, неуемный, ты в курсе, что девчонок пихать не положено? – поинтересовался сверху зоркий товарищ Васюк. – Слушайте лучше, чего расскажу. В дороге пригодится, да и вообще всем нам надо бы по военному делу образовываться…

[1] НКО – Наркомат обороны. Разведкой накануне войны занималось сразу пять ведомств, включая Коминтерн.

[2] (К) В реальности первоначальная дата наступления была назначена на 6-8 сентября.

[3] (К) Дивизия не успела занять рубеж. В реальности планировалось занять указанную линию к 9 сентября, но там уже были немцы.

[4] (К) События ускорены. В реальности танкисты прибыли 6 сентября.

[5] В составе бригады было: 7 КВ, 22 Т-34, остальные машины - легкие танки Т-30 и Т-40.

[6] (К) На день раньше. В реальности стрелки атаковали 9 сентября.

[7] (К) К сожалению, в нашей действительности перерезать дороги района так и не удалось.

[8] (К) На день раньше, в нашей реальности эти события произошли 11 сентября.

[9] Нашим удалось выбить почти все немецкие Т-IV, в этот день в 12-й танковой дивизии немцев осталось только две «четверки».

[10] (К) В реальности этот план не был до конца осуществлен – атаковала в основном горнострелковая бригада, без серьезной поддержки.

[11] Устинов Александр Васильевич (1909-1995г) известный советский фотожурналист. В описываемые дни был военным фотокорреспондентом газеты «Правда».

[12] (К) В реальности потери врага были несколько меньше: немцы оценили свои потери в 20 танков, наши сосчитали 25 машин противника: 1 тяжелый, 16 средних, 8 легких, бронемашины и 9 орудий. Как обычно в те дни, точные типы техники, разница между бронемашинами и бронетранспортерами не очень учитывалась. В любом случае, потери 29-го тп немцев были очень серьезны.

[13] (К) В реальности полковник Валь остался жив, у немцев был смертельно ранен командир 2-го батальона 29-го тп.

[14] К сожалению, стабилизировать ситуацию удалось лишь позже. А в те дни немцы подтянули резервы, смогли выбить наших бойцов из Рабочего поселка №5, сбили 1082 стрелковый полк с западного берега р.Черная. Врагу удалось создать единый рубеж обороны. В развитии ситуации «К», когда сражение началось на двое суток раньше, к этому часу резервов у немцев для организации атаки попросту не было.

[15] (К) в реальности остатки дивизии, полностью потерявшие полк у Риги во время прорыва, действительно воевали у Юрмалы, отходили к Таллину, были переброшены на побережье Финского залива. Истаявшая дивизия была расформирована 19 сентября 1941 года, личный состав был распределен по частям, стоявшим в районе Ораниенбаума. Но в варианте «К» 67-я сд сохранила боеспособность и была отведена на отдых и пополнение. Способна ли одна «лишняя» дивизия сыграть роль в решающий момент операции – вопрос дискуссионный и его решение оставляется на усмотрение читателя.

[16] (К)