litbaza книги онлайнСовременная прозаБессмертник - Белва Плейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 174
Перейти на страницу:

— Руфь, ты помнишь, где мы жили, с чего начинали? Ты никогда не задаешь себе вопроса: как это случилось? Мне иногда кажется, я нашей нынешней жизни не заслужила.

— Как это случилось? Да мы работали оба как ишаки, как волы, и Солли, и я. За все отбатрачили, за все, что имеем… До вас нам, конечно, далеко, — тут же добавила Руфь, — но дела идут неплохо. У Солли очень умный компаньон и перспективы хорошие.

— А мне порой, кажется, будто все это сон, — медленно проговорила Анна.

— Явь, самая настоящая явь. Скоро убедишься, когда начнешь подметать эту громадину. По-моему, одной тебе с такой квартиркой не справиться, придется хоть раз в неделю вызывать уборщицу.

— Мне будут помогать две девушки, Джозеф уже звонил в агентство. Они придут завтра…

— Целых две? Сколько раз в неделю?

— Ну, ведь за кухней есть еще две комнаты. Так что девушки будут жить у нас. Они очень милые, — без остановки говорила Анна, боясь многозначительного молчания Руфи. — Две сестры, ирландки. Элен и Маргарита.

— Подумать только! — воскликнула наконец Руфь. — Ведь ты сама когда-то была прислугой!

«Ей не удастся меня разозлить, — подумала Анна. — Зря старается».

— Да, была, — спокойно сказала она. — И ступила на эту землю с узелком и двумя подсвечниками! Кстати, о подсвечниках — распакую-ка я их, пока кто-нибудь не наступил ненароком.

Она отыскала среди не разобранных еще коробок, стоявших возле двери в столовую, ту самую, нужную, и извлекла оттуда тяжелые вычурные серебряные подсвечники старинной работы. Стерла пыль и бережно поставила на стол.

Чего только не повидали на своем веку эти подсвечники! Анна глядела на них задумчиво и долго, потом перевела взгляд на английский фарфор, французский хрусталь, на все дорогостоящие, хрупкие, блестящие и сверкающие предметы, что принадлежат ей теперь. И, несмотря на торжество и радость, где-то подспудно в душе родилась уверенность — тревожная, виноватая, горькая. И твердая. Уверенность, что это ненадолго.

13

Она не спит, а родителям и невдомек. Думают: сделала уроки — в четвертом классе задают не так уж много — и легла спать. Они не знают, как трудно она засыпает. Иногда вылезает из постели и подолгу стоит у окна. Окно выходит на угол, и видно из него далеко: и на запад, где за рекой моргают сигнальные огни на гребне Палисадов, и на юго-восток — вдоль Вест-Энд-авеню, по которой бесшумно проносятся редкие в этот поздний час машины. Она смотрит на все это и мечтает, чтобы поскорее наступила пятница и можно было целых два дня не ходить в школу; мечтает, чтобы суббота выдалась дождливой и мама не отправила ее дышать свежим воздухом, а оставила среди книг, в уюте и покое комнаты; мечтает, чтобы в воскресенье дождя, наоборот, не было и они с папой не пропустили непременную утреннюю прогулку вокруг водохранилища.

На этой прогулке папа принадлежит только ей. Мама по воскресеньям встает попозже, Мори тоже, если, конечно, не сговорился идти с друзьями на каток или еще куда-нибудь. А папа никогда не спит дольше обычного.

«Привычка, наработанная годами, — говорит он. — Всю жизнь я вставал в пять утра. Это теперь я роскошествую и встаю в шесть».

В половине девятого они уже в Центральном парке. По другую сторону водохранилища громоздятся утесы Пятой авеню. Ветер гонит по воде мелкую рябь. Мимо них, отдуваясь, трусят бегуны в серых, облегающих свитерах. Иногда они перегоняют папу с Айрис дважды, хотя те идут довольно быстро.

«Я люблю гулять с моей девочкой», — говорит папа.

Айрис тоже любит быть с ним. И часто думает: хорошо бы мама с Мори куда-нибудь делись. Умерли? Неужели она смеет так думать? Но тогда за столом по вечерам будут только она и папа, и в библиотеке после ужина они будут разговаривать вдвоем. Ей стыдно за такие мысли. Об этом нельзя думать, нельзя.

Она выглядывает в коридор. Из-под двери напротив выбивается полоска света: Мори всегда занимается допоздна. Что ж поделаешь, он ведь учит латынь и алгебру! Чтобы попасть в Йель, надо очень хорошо учиться. Айрис тоже получает хорошие отметки, но для нее это не так важно. Девушке, женщине — по словам папы — получить образование надо, а применять его не надо. Разумеется, папа очень рад, что она изучает разные науки, умеет размышлять. Значит, она станет хорошей женой, хорошей матерью, достойным человеком. Но делать ей ничего не придется, ведь только мальчики кончают школу и колледж для того, чтобы поступить на службу. Мама как-то сказала, что настанут другие времена и женщины будут работать наравне с мужчинами. Но папа поднял ее на смех. Вот еще выдумала — работать! Он же прекрасно может содержать семью!

Сна ни в одном глазу. Она озябла. Надела теплый халат и босиком — ворсинки ковра так приятно щекочут ступни — прокралась по коридору в укромный уголок возле прихожей. Из библиотеки, где сидят родители, ее не видно. Зато тут слышны их голоса. Эти голоса успокаивают, ей непременно надо их слышать, особенно когда на душе тревожно. А тревожится Айрис часто, больше всего — из-за зловредной придиры-математички. Математика — единственный предмет, который дается Айрис с трудом, она и в школу поэтому боится ходить.

Иногда родители не разговаривают вовсе. Мама, как водится, что-то изучает. Штудирует Шекспира или курс по истории искусств, который ей прислали из музея.

Папа просматривает рулоны голубовато-сиреневой бумаги, называется она — синька. Он разворачивает рулоны на столе между окнами. Что-то произносит — конечно, о своей работе. А мама, в ответ, что взяла абонемент в Филармонию на дневные концерты, будет ходить с миссис Давидсон каждую пятницу. Папа говорит, что это очень хорошо, он знает, как она любит музыку, и жаль, что сам он музыки не понимает и не чувствует. Но лучше уж не прикидываться, а честно в этом признаться.

Порой они говорят об интересном. У миссис Малоун выкидыш; мама считает, что это плохо, но семеро детей, в конце концов, вполне достаточно. У мамы скоро будет норковая шуба, папа непременно хочет купить ей шубу и даже присмотрел уже — у меховщика, что живет этажом ниже Солли. А Мори получит на день рождения новый велосипед. То-то он опять удивится, что Айрис все узнает заранее.

Ее, конечно, могут застукать, но она не слишком боится. Папа не рассердится. Он никогда на нее не сердится. Мама в общем-то тоже, но она наверняка встанет и скажет твердо: «Маленьким девочкам в это время положено спать. К тому же хорошие люди чужих разговоров не подслушивают. Пойдем, Айрис». И уложит ее в постель. Да, папа и мама все-таки очень разные…

Сегодня вечером они говорят о ней. Она стоит, затаив дыхание, слышит их голоса и стук собственного сердца.

— Я хочу, чтобы она поехала в этот лагерь, в штат Мэн. Ей пойдет на пользу: и воздух свежий, и столько детей вокруг.

— Джозеф, она не выдержит!

— Но Мори так любит лагерь. Ждет не дождется, чтобы лето поскорей настало.

— Ну, Мори — это Мори, ему все нипочем. Айрис там будет плохо.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 174
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?