Наша подруга доверяла Ребекке и ценила ее, но, задумываясь о том, кто из ее юных подчиненных в будущем сделает удачную карьеру, она не сомневалась: суперзвездой станет Роберт. Это был лишь вопрос времени. Когда-нибудь одна из его идей попадет в точку и он ринется вверх по карьерной лестнице. А Ребекка, с грустью думала наша подруга, рискует остаться позади. Она добьется уважения коллег, но не повышения зарплаты, не новых обязанностей и не более ответственной должности…

Мы, женщины, сталкиваясь с корпоративными реалиями, часто отказываемся от борьбы. Мы считаем, что этот жестокий мир не для нас и не желаем подстраиваться под его правила за счет своего душевного здоровья и покоя в семье. Но даже отсутствие борьбы очень часто истощает. Каждое утро мы должны натягивать офисную форму и стараться победить в этой игре – не особенно понятной и приятной для нас.

Вот вам не слишком приятный вопрос для размышления: если бы Ребекка вела себя как Роберт, на каждом шагу демонстрируя безоглядную уверенность в себе, что бы подумал о ней босс? Увы, как показывает практика, Ребекке это не пошло бы на пользу, кем бы ни был ее начальник – мужчиной или женщиной.

В этом парадокс женской уверенности. Результаты многочисленных исследований показывают: когда женщина действует с мужской агрессивностью, ей приходится платить за это высокую цену – и в социальной, и в профессиональной сфере{55}. Если мы приходим в кабинет шефа с непрошенными советами, первыми берем слово на совещаниях и рекомендуем повысить нам зарплату, нас не особенно любят или – давайте не будем ходить вокруг да около – называют стервами. Чем более впечатляющи успехи женщины, тем больше яда изливают на нее окружающие. Насмешкам подвергаются не только профессиональные, но и личные качества. Вспомним хотя бы избирательную кампанию 2008 года, в ходе которой две женщины вели борьбу за высокий пост. Какими только эпитетами не награждали Хиллари Клинтон и Сару Пэйлин – от «умной» и «жесткой» до «милой» и «глупой»! Никто и никогда не отзывается так о кандидатах-мужчинах. А одна только мысль о подобных издевках способна заставить женщину забиться в уголок и угодливо поддакивать всем подряд.

Работая в Йельской школе менеджмента, Виктория Бресколл решила проверить такую идею: чем выше женщина поднимается по служебной лестнице, тем немногословнее она старается быть. Мужчины же ведут себя противоположным образом. Бресколл провела два эксперимента с группой испытуемых обоих полов{56}.

Для начала она попросила каждого из 206 человек представить себя либо подчиненным, либо самым высокопоставленным участником некоего совещания. После этого она спросила, много ли они в этой воображаемой роли будут говорить. Мужчины-руководители были готовы говорить больше, чем мужчины-подчиненные. А вот женщины, выбравшие руководящие роли, собирались говорить столько же, сколько женщины-подчиненные! На вопрос о причинах они ответили, что боятся вызвать неприязнь коллег, не хотят вести себя неуважительно или подавляюще. Надуманные это страхи, или они вполне реалистичны?

В ходе следующего эксперимента Бресколл попросила участников оценить гипотетическую женщину-директора, которая говорит больше остальных присутствующих. И мужчины, и женщины сочли эту воображаемую героиню менее компетентной и подходящей на роль лидера, нежели директора-мужчину, говорившего ровно столько же. Когда же участников попросили оценить руководительницу, которая говорит меньше других, ее компетентность была оценена очень высоко.

Мы не просто не любим женщин, которые много говорят, но искренне считаем: брать слово и доминировать в разговоре – прерогатива мужчин. Если женщины ведут себя иначе, мы готовы покарать их за это. И, кстати, обратите внимание: в эксперименте Бресколл испытуемые-женщины продемонстрировали не меньший уровень предубежденности, чем мужчины.

Даже крутые победительницы, взобравшиеся на вершину и не привыкшие жаловаться на дискриминацию, утверждают: они то и дело сталкиваются с молчаливым неодобрением окружающих. Линда Хадсон уже четыре года занимает кресло президента и генерального директора BAE Systems, гигантской корпорации, выполняющей крупные заказы военного ведомства США. Несколько десятилетий она была одним из ведущих специалистов в отрасли. И все же, будучи одной из первых, она призналась нам: «Я убеждена – сегодня, когда я занимаю этот пост, ситуация все еще такова: первое впечатление обо мне, что я недостаточно квалифицирована для своей работы». «Неужели?» – ахнули мы. «Да-да!» – подтвердила Хадсон и тут же объяснила нам, в чем заключается принципиальная разница между мужчинами и женщинами в корпоративном мире: «Мужчину все считают компетентным, пока он не докажет обратного». С женщинами все обстоит ровно наоборот.

Вот так Хадсон описала явление, известное как угроза подтверждения стереотипа. За этим сухим термином подчас скрывается очень эмоциональный опыт, ведущий к одиночеству и неверию в свои силы. Этот термин ввели психологи Клод Стил и Джошуа Аронсон в середине 1990-х годов{57}. Они искали ответ на следующий вопрос: почему афроамериканские студенты демонстрируют более низкую успеваемость, чем их белые сокурсники? С тех пор ученые провели сотни схожих исследований, и в результате было выяснено: женщины тоже зачастую показывают худшие результаты в таких сферах знаний, как естественные науки или математика – иными словами, в тех областях, к которым традиционно считаются неспособными. Вспомните описанное в главе 1 исследование, проведенное в Гарвардском университете: если женщин во время математического теста просили указать свой пол, они показывали худшие результаты. Это и есть пример того, сколь мощное воздействие оказывает угроза подтверждения стереотипа. Но на самом деле проблема гораздо шире. Если мы – представители меньшинства, касательного которого существует некий стереотип, мы постоянно испытываем давление, принуждающее нас ему соответствовать.

Ситуация невероятно усложняется, если человек – представитель двух меньшинств. Вот вам пример – Таня Коук, подруга детства Клэр. Таня – опытный юрист в области защиты гражданских прав, а еще она – афроамериканка. Всякий раз, заходя в помещение, где присутствуют незнакомые ей люди, она думает о впечатлении, которое производит. «Не то чтобы я боялась конкуренции или у меня случился кризис уверенности и меня обуяли сомнения в своих способностях, – объясняет она. – Я просто думаю о том, что видят люди, когда я вхожу в комнату. Я знаю, что пока мы не познакомимся поближе, они будут задумываться о моей компетентности. И я знаю, что мне предстоит бороться со стереотипами – даже неявными и неосознаваемыми».