такой, что слюни текут. И не только на еду текут, чего уж там. На чертовку тоже. Очень уж хороша она на фоне окна, как готовая картина в раме.

— Ещё минут десять, — не отрываясь от чтения и не глядя на меня, говорит Марта. — Я чай заварила, можно батон пожарить - и с мёдом, нашла в ящике…

Она перелистывает страничку, продолжая читать.

И мне становится неожиданно интересно, что же там такое.

— Что читаешь? — тихо спрашиваю я, беру лопатку и принимаю участие в готовке ужина, помешивая лук и мясо. Золотистая корочка, божественный аромат…

Женщина, что ты творишь со мной?!

Вынужденно отстраняюсь, движения медлительные. Мой форт выбросил белый флаг, я - капитулирующая крепость.

— Клод Моне выиграл сто тысяч франков в лотерее, что позволило ему бросить работу посыльного и заняться живописью, — отвечает Марта, словно между нами нет никакой конфронтации, словно мы вот так живём уже какое-то время.

Она тоже голодна, кидает книжку на подоконник и начинает торопливо расставлять тарелки на стол.

— Ты здесь книгу нашла?

— Да. Сборник переводных статей об искусстве. Интересный выбор для такого места…

— Согласен.

Я на всё согласен, лишь бы быстрее пожрать. Продался женщине за тарелку горячего ужина!

По собственному желанию, если что.

Мысль залетает в голову неожиданно.

А если так и сделать?

Политический ход. Договоренность.

Она – взрослая баба, если все обсудить на берегу, то и Ушаков ничего не узнает…

Не я – настаиваю, а просто… Предлагаю. Договариваюсь?

Сделать все красиво, и плата будет высока, ей неделю отрабатывать.

Усмехаюсь, стараясь не думать, что мной движет в первую очередь, и к чему приведет этот мнимый стратегический ход… Что это – взвешенное, хладнокровное решение, или уловка мозга, чтоб получить желаемое?

Достаю свечи из верхнего ящика и там же лежит бутылка отличного французского коньяка.

Не надо быть пацаном, нужно просто знать, что мне нужно.

А мне нужен ужин и секс.

Привязанность и всякая розовая хрень для девочек.

Мне это не грозит.

Глава 13

Глава 13

Молчание не угнетает совершенно. Всё правильно, нечего говорить, когда напряжение достигает предела. Мы с ней - взрослые люди, тем более, что уже в постели были один раз, и там все понравилось. Надо, конечно, поговорить, надо, но… Как начать?

А, может, и незачем начинать?

В конце концов, мы оба понимаем, чем закончится этот вечер.

А на тот случай, если Марта вдруг имеет о происходящем мнение, отличное от моего, я наливаю ей коньяка и настойчиво предлагаю выпить. Специально, чтоб апперитив раздразнил голодный желудок и слегка повел голову.

Заставил расслабиться и принять то, что будет дальше.

Непременно будет.

И, чем дольше я смотрю на нее, тем сильнее в этом уверяюсь.

Марта отпивает немного, раскрывает рот и глаза, дышит тяжело.

Черт… Практически так же она выглядела тогда, год назад, когда кончала подо мной в постели.

Удивительно, что я это помню…

Странно…

Разглядываю ее, пытаясь понять, что в ней такого все же, что меня так сильно зацепило и тогда, и сейчас?

Взрослый же мужик, свое либидо привык держать в узде, а тут прямо срывает.

И мотает из одного конца в другой, словно пацана в пубертате. Наверняка, даже Кит себя ведет более последовательно.

А у меня явно что-то происходит с организмом и мозгами.

При непосредственном участии Чертовки.

Хорошо, что я это осознаю.

Плохо, что потворствую взбесившемуся организму.

Хотя… Иногда же можно?

Тем более, что она не будет против.

Точно не будет, как бы ни шипела про гульфик и прочее.

Марта, отдышавшись, щурит блестящие глаза:

— Очень крепкий, — тихо говорит она, словно пытаясь оправдать свою реакцию.

— Крепкий, — киваю я. — Чтобы не заболеть.

Опрокидываю свою стопку, с большим удовольствием накидываюсь на еду. Гляжу на неё исподлобья с лёгкой ухмылкой.

Марта крутит в пальцах рюмку, неуверенно рассматривая темную жидкость.

— Коньяк не смакуют, пей.

Она неожиданно улыбается, чуть застенчиво, даже немного стеснённо.

Успокоилась, перестала шипеть.

Готовка и мытье посуды всегда действуют на