интересах является наследием периода английского мандата. Этот закон изменил свой смысл, когда он стал использоваться с целью дискриминации, например, когда в 1962 году были экспроприированы 500 га в Деир эль-Араде, Набеле и Бенехе, «общественный интерес» заключается в постройке города Кармел, предназначенного для одних евреев.

Другой способ: использование чрезвычайных законов, изданных в 1945 году англичанами против евреев и арабов. Закон 124 дает военному губернатору возможность под предлогом «безопасности» отменять на время все гражданские права, включая право на перемещение. И достаточно армии объявить какую-то зону запретной по соображениям «безопасности государства», чтобы ни один араб не мог ступить на эти земли без разрешения военного губернатора. При отказе в таком разрешении земля объявлялась «необрабатываемой» и министерство сельского хозяйства могло присвоить эту землю, чтобы «обеспечить её обработку».

Когда англичане издали в 1945 году этот жестокий колониальный закон для борьбы против еврейского терроризма, юрист Бернард Иозеф. протестуя против этой системы, заявил: «распространится ли официальный террор на нас всех?

Ни один гражданин больше не застрахован от пожизненного заключения без суда… право администрации высылать любого неограниченно… нет необходимости совершать какое-то правонарушение, достаточно решения, принятого в какой-то конторе».

И тот же Бернард Иозеф, став министром юстиции Израиля, применил эти законы против арабов.

И. Шапиро по поводу тех же законов на том же митинге протеста 7 февраля 1946 года в Тель-Авиве («Хапраклит», февраль 1946, с. 58–64) заявил еще более твердо: «Порядок, установленный этим законодательством, беспрецедентен в истории цивилизованных стран. Даже в нацистской Германии не было подобных законов».

И тот же И. Шапиро, став генеральным прокурором Израиля, а потом министром юстиции, применил эти законы против арабов. Чтобы оправдать сохранение этих террористических законов, чрезвычайное положение, существующее в Израиле с 1948 года, никогда не было отменено.

Шимон Перес писал в газете «Давар» 25 января 1972 года:

«Использование закона 125, на котором основано военное правление, является прямым продолжением борьбы за еврейскую иммиграцию».

Указ об освоении залежных земель от 1948 года с поправкой 1949 года имел ту же направленность, но позволял действовать более прямым путем: не надо было даже искать предлог в виде «общественной необходимости» или «военной безопасности», министерство сельского хозяйства могло просто реквизировать любые покинутые земли. А массовый исход арабского населения после актов террора, имевших место в Деир Ясине в 1948 году, в Кафр Касеме 29 октября 1956 года, после погромов «отряда 101», созданного Моше Дайяном, которым долго командовал Ариель Шарон, позволил «освободить» обширные территории, очистив их от арабских собственников и тружеников и отдав в руки еврейских оккупантов.

Механизм лишения феллахов собственности был дополнен указом от 30 июня 1948 года, чрезвычайным постановлением от 15 ноября 1948 года о собственности «отсутствующих», законом о землях «отсутствующих» (14 марта 1950 года), законом о приобретении земли (13 марта 1953 года) и всем арсеналом мер, имеющих целью легализовать кражу, вынудив арабов покинуть свои земли, чтобы создать там еврейские поселения, как показал Натан Вейншток в своей книге «Сионизм против Израиля».

Чтобы стереть даже память о существовании палестинского крестьянства и придать достоверность мифу о «пустынной земле», в арабских деревнях уничтожали все дома, заборы и даже кладбища. Профессор Израиль Шахак дал в 1975 году список по округам 385 арабских деревень, стертых с лица земли бульдозерами, из 475, существовавших в 1948 году.

«Чтобы создать вид, будто в Палестине до Израиля была «пустыня», сотни деревень были стерты с лица земли бульдозерами вместе с домами, заборами и кладбищами».

Источник: Израиль Шахак. Расизм государства Израиль, с. 152 и следующие.

Израильские поселения продолжали создаваться в Цизиордании, с 1979 года — ускоренными темпами, и по классической колониальной традиции поселенцы были вооружены.

Общий результат следующий: после изгнания полутора миллионов палестинцев «еврейская земля», как говорят люди из Еврейского национального фонда, составлявшая в 1947 году 6,5 %, ныне составляет более 93 % Палестины (из них 75 % принадлежат государству и 14 % национальному фонду).

Баланс этой операции подвела, что примечательно, газета африканеров ЮАР «Ди Трансвалер», специалист по расовой дискриминации (апартеиду): «Какая разница между способом, с помощью которого израильский народ пытается сохраниться среди нееврейского населения, и способом, которым африканеры пытаются сделать то же самое?»

Источник: Генри Кацев. «Южная Африка: страна без друзей». Цит. в книге Р. Стивенса «Сионизм, Южная Африка и апартеид».

Та же система апартеида проявляется как в личном статусе, так и в присвоении земель. «Автономия», которую намерены даровать палестинцам израильтяне, это эквивалент «бантустанов» для черных в ЮАР.

Анализируя последствия закона о «возвращении», Клейн ставит вопрос: «Если еврейский народ значительно превышает население государства Израиль, то, наоборот, можно сказать, что не все население государства Израиль евреи, потому что в стране есть значительное нееврейское меньшинство, главным образом арабы и друзы. Вопрос заключается в том, чтобы знать, в какой мере существование закона о возвращении, стимулирующего иммиграцию одной части населения (определяемой по религиозной и этнической принадлежности), не может считаться дискриминационным».

Источник: Клод Клейн, директор института сравнительного права при Иерусалимском еврейском университете. «Еврейский характер государства Израиль», Париж, 1977, с. 33.

Автор, в частности, задается вопросом, не применима ли к закону о возвращении международная конвенция об устранении всех форм расовой дискриминации, принятая 21 декабря 1965 года Генеральной Ассамблеей ООН. Но с помощью диалектики, о которой мы предоставляем судить читателю, этот видный юрист делает следующий тонкий вывод, отсутствие дискриминации означает, что «мера не должна быть направлена против определенной группы. Закон о возвращении принят в пользу евреев, желающих поселиться в Израиле, но не направлен против какой-либо группы или национальности. Я не вижу, в какой мере можно считать этот закон дискриминационным» (там же, с. 35).

Для читателя, который будет сбит с толку этой по меньшей мере странной логикой, заставляющей вспомнить известную шутку «все граждане равны, но некоторые из них более равны, чем другие», мы хотим показать конкретно, какую ситуацию создал этот закон о возвращении. Для тех, кто не пользуется его привилегиями, написан закон о гражданстве (5712–1952); он касается (статья 3) «всякого, кто непосредственно перед основанием Государства был палестинским подданным, но не стал израильским согласно статье 2» (касающейся евреев). Те, кто подпадает под эту статью (и кто считается «никогда ранее не имевшими гражданства», т. е. наследственными апатридами), должны доказать (документальные доказательства часто невозможны, так как документы пропали во время войны и террора, сопровождавших создание сионистского государства), что они жили на этой земле в тот или иной период. Если этого нет, то для того, чтобы стать гражданином, остается путь натурализации, требующий, например, «определенного знания еврейского языка»