Между тем, А. Гитлер и его единомышленники относились к народам Прибалтики с опасливым презрением. В Берлине помнили и массовую эффективную вооруженную поддержку латышами большевиков в 1917 г. (олицетворением ее стали знаменитые латышские стрелки, подразделения которых практически в полном составе были зачислены в состав ВЧК и благодаря которым латыши занимали второе после русских место в центральном аппарате советской «чрезвычайки»1) и резкое неприятие немецкой оккупации 1918 г., когда по Брестскому миру территории, принадлежавшие до Первой мировой войны России, отошли кайзеровской Германии. Эстонцы и латыши пытались сопротивляться попыткам немецких рыцарств Эстляндии, Лифляндии и Курляндии включить эти провинции в состав Германии на правах Герцогства Балтийского, как противодействовали они и возвращению земель остзейским немецким баронам (земля эта была отнята у них в 1919 г.).

23 мая 1939 г. на собрании в рейхсканцелярии Гитлер однозначно заявил: «Для нас речь идет о расширении жизненного пространства и обеспечении снабжения, а также о решении балтийской проблемы. Население негерманских областей, должно использоваться как рабочая сила»2.

2 апреля 1941 г. ведомство «уполномоченного по централизованному решению проблем восточно-европейского пространства», которым до назначения на должность главы «восточного министерства» руководил один из главных методологов нацистской доктрины А. Розенберг, издало «Меморандум о целях ведения войны против СССР и методах установления господства на оккупированных советских территориях». В документе были сформулированы приоритетные вехи активности немецких оккупационных властей для каждого из 7 запланированных новых территориальных «приобретений». В отношении Латвии, Литвы и Эстонии в документе говорилось следующее: «Решить вопрос, не возложить ли на эти области особую задачу как на будущую территорию немецкого расселения, призванную ассимилировать наиболее подходящие в расовом отношении местные элементы.

Если такая цель будет поставлена, то к этим областям потребуется совершенно особое отношение в рамках общей задачи. Необходимо будет обеспечить отток значительных слоев интеллигенции, особенно латышской, в центральные русские области, затем приступить к заселению Прибалтики крупными массами немецких крестьян. Можно было бы, вероятно, использовать для этой цели большой контингент колонистов из числа немцев Поволжья, отсеяв предварительно нежелательные элементы. Но не исключено переселение в эти районы датчан, норвежцев, голландцев, а после победоносного окончания войны и англичан, чтобы через одно или два поколения присоединить эту страну уже полностью онемеченную, к коренным землям Германии. В этом случае, видимо, нельзя было бы обойтись и без перемещения значительных по численности расово-неполноценных групп населения Литвы за пределы Прибалтики»3.

Еще 25 мая 1940 г. рейхсфюрер СС, создатель и куратор Главного имперского управления по вопросам расы и поселения Г. Гиммлер подготовил для фюрера специальную записку об обращении с местным населением предполагаемых к захвату восточных территорий. Согласно ей, население Прибалтики следовало «дробить» на этнические группы, искусственно разжигать национальную рознь или усиливать «тлеющие противоречия», как в случае, например, с поляками и литовцами в Литве, белорусами и латышами в Латвии т. д.4 Для ненемецкого населения восточных территорий не должно было существовать высших школ, «вполне достаточно четырехклассной народной школы». Главное, чему должны учить там детей – простой счет, самое большее до 500, умение расписаться, а также знать божественную заповедь о том, чтобы «повиноваться немцам, быть честным, старательным и послушным». Родителям, желавшим дать детям хорошее образование, надлежало ходатайствовать об этом перед высшими органами СС и полиции. Основная же масса населения восточных территорий, которая будет признана «расово неполноценной», должна, по замыслу Гиммлера, представлять собой руководимую арийцами рабочую силу и поставлять Германии рабочих для использования на черновых работах (на прокладывании дорог, в каменоломнях, на стройках).

Изначально Гитлер планировал присоединить Прибалтику к рейху на правах рейхсгау – области рейха: «У нас нет интереса в сохранении балтийских государств.»5. Гитлер говорил: «На востоке следует препятствовать всякой организации крупного государственного управления, и наши комиссары должны будут лишь контролировать управление экономикой. Уже тем самым отрицается всякая другая форма организации покоренных народов. Целью восточной политики в перспективе должно быть создание на восточном пространстве территории для расселения приблизительно ста миллионов представителей германской расы… Необходимо приложить все силы к тому, чтобы с железным упорством заселять Восток немцами миллион за миллионом… Не позднее чем через десять лет я ожидаю рапорта по колонизации уже включенных к тому времени в состав Германии или оккупированных нашими войсками восточных областей по меньшей мере двадцатью миллионами немцев»6.

В период, непосредственно предшествовавший нападению на СССР, вопрос о будущей судьбе Прибалтики служил темой особенно интенсивной проработки в руководящих кругах нацистской партии, государства, вооруженных сил. Так, на совещании Розенберга с руководителем военной разведки и контрразведки «Абвер» адмиралом В. Канарисом 31 мая 1941 г. Розенберг просил Канариса оказать помощь в подборе руководящих кадров и управленческого персонала для будущих оккупационных администраций на территории СССР из числа агентов «Абвера». Канарис дал соответствующее обещание, заявив, что такие люди у него найдутся7.

25 июня 1941 г. был подписан, так сказать, общетеоретический меморандум известного в то время в Германии геополитика, историка и философа Ф. Хассельбахера, который выступал как неофициальный советник германского МИДа, а затем, с 1941 г. стал советником «восточного министерства» и систематически привлекался к разработке долгосрочных планов политики нацистов. Высказывая свои детально разработанные предложения по расчленению территории СССР, Хассельбахер уделял особое внимание Прибалтике. Он предлагал, в частности, строго различать население прибалтийских республик по расовым, этническим и культурным признакам и для каждой из групп проводить особую политику, онемечивая одних, используя в качестве подсобной силы других и выселяя с родных мест третьих, не пригодных для того, чтобы превратиться в немцев. Наиболее подходящими для онемечивания автор меморандума считал эстонцев, в гораздо меньшей степени – литовцев и латышей (позже, когда идеи блицкрига на территории СССР потерпели крах, и нацистам понадобились новые рекруты на оккупированной территории, в отношении латышей и эстонцев были сделаны некоторые «послабления» – их в 1943 г. объявили «германскими народами», дабы обосновать призыв в легионы, а в 1944 г. – когда крах рейха уже стал очевиден, даже «родственными немцам», а к началу 1945 г., в последнем пароксизме мобилизации латышей и эстонцев, они и вовсе стали «фольксдойче»)8. Хассельбахер выступал за массовое заселение Прибалтики немцами из рейха, которые должны составить руководящую элиту «нового общества» на прибалтийских землях. Для того чтобы освободить для них место, он «настоятельно рекомендовал» переселить из Прибалтики, в первую очередь из Латвии, в глубинные районы России 400 тысяч коренных жителей. В дальнейшем эту переселенческую политику следовало продолжить.