Торем

На город слишком рано опускались сырые, тяжелые сумерки.

Предгрозовой воздух пах маттиолой, пылью и тревогой. С юга надвигались черные, угрожающе урчащие громом и вспыхивающие молниями тучи, грозясь прорваться ливнем.

Горожане прятались в домах, закрывая ставни, захлопывая двери. Женщины окрикивали заигравшихся детей, а мужчины – наспех прятали от грядущей бури скот и утварь.

Тем более странно выглядел мужчина, казалось бы, бесцельно прогуливающийся по центральной площади города. Измеряя шагами расстояние между ратушей и храмом, словно пытался что-то отыскать. Но безрезультатно.

Не будь горожане так погружены в свои хлопоты, то точно обратили на него внимание. Но никому до него не было дела.

Только худая, сморщенная старуха, словно высушенная годами, пожелтевшая, как слежавшийся пергамент, вышла к нему. Или вернее сказать соткалась из воздуха. Потому как если бы кто и обратил внимание на то, что происходит, то вряд ли смог сказать откуда она появилась.

- Не меня ли ты ищешь, Торем Изгнанник? – спросила она, склонив по-птичьи голову.

- Скорее всего, если ты и есть та старая ведьма, пугающая прохожих, - ответил он ровно, обернувшись к старухе и впившись в нее немигающим взглядом.

- Ведьма... не ведьма... дух и не дух... может просто наваждение? Но разве это важно, если ты готов меня слушать? – пробормотала она, опираясь на клюку. – Что ты хочешь услышать от меня?

Торем задумчиво поцокал языком, словно раздумывал над тем, стоит ли вообще с ней связываться. Как-то ему уже пришлось связаться с ведьмой. И теперь он расплачивается за это.

То что Хельде удалось уже пробраться не только в его мысли, но и в мысли Адрианы – не оставляло ни малейших сомнений. Затуманенный взгляд, расширившиеся зрачки, отхлынувшая кровь от лица, чуть ни до потери чувств – вот какой он запомнил принцессу от последней их встречи. И от этого воспоминания его охватывала злость. Но стоило признать – он был бессилен перед колдовством Снежной ведьмы. Для того, чтобы побороть чары, нужны были иные – посильнее. И это была вторая причина, по которой он решился искать ведьму.

- Я готов слушать тебя, - кивнул Торем. – И я хочу, чтобы ты избавила принцессу Адриану от чар Этхельды по прозвищу Снежная ведьма.

- Хе-хе... – не то засмеялась, не то закряхтела женщина, но ответом ей был грозный раскат грома и вспышка молнии. – Твоя ведьма была хороша. Сильна, горяча. Но глупа. Ее разум затуманила сила и тьма, из которой она истекает. Ведьма хочет власти, хочет богатства. Забывая, что за все вынуждена будет заплатить. – старуха пошамкала губами и добавила. – Я пришлю тебе подарок. С его помощью ты избавишься от чар. Только... доверяет ли тебе принцесса настолько, чтобы позволить выполнить ритуал?

В этом Торем не был уверен. Он теперь ни в чем не был уверен. До недавнего времени ему казалось, что она просто ненавидит его. Но она пришла к нему с мирным соглашением. После ему казалось, что она терпит его только чтобы отомстить брату. Но она поцеловала его. Пусть только для того, чтобы избавиться от наваждения. Но ведь... она могла поддаться чарам. Убить Торема. А вместо этого...

Торем по прозвищу Изгнанник точно не ожидал этого от нее. Он все еще чувствовал на губах вкус ее губ, его преследовал аромат ее духов, его руки еще помнили тепло ее тела. И все это туманило ему разум, заставляло сердце воина сбиваться с ритма. Что это было? Может какие-то новые чары?

- Я думаю, что она не откажется, - ответил Торем.

Ведьма хмыкнула, переложив клюку в другую руку.

- Хорошо. Тогда жди вестей от меня, - усмехнулась старуха и вкрадчиво добавила: - Все ли это, что ты хотел знать?

Воин замялся. В памяти всплыли слова Кнута о прошлой встрече Адрианы и этой ведьмы. Но почему-то он не решался произнести вслух вопрос, который вертелся на языке.

- Ты хочешь выведать, знается ли принцесса с колдовством, - ответила сама на свой вопрос старуха. И Торем кивнул, поджав губы. – Ты боишься, что и она ведьма, как Этхельда. – старуха покряхтела, прищурилась, словно тянула время, раздумывая, стоит ли давать ответ на этот вопрос. – У нее есть дар. Есть сила. И она будет расти и проявлять себя все чаще, иначе. Но это другое. Не ведьминское колдовство. – Торем напрягся, ловя на лету каждое слово. – Боги делят дары свои, выбирают из многих того одного, кто способен изменить ход истории. – в голос ее вмешалось рычание грома, но он не заглушил его, а словно сделал сильнее. – Ей дарована возможность видеть конец пути человека. Но годами ей внушали, что это ее проклятье. Что судьбу невозможно изменить. И она поверила в это. Смирилась. Но кому как не тебе, Бессмертный Торем, знать, что при должном старании, судьба меняется. Вот только рады ли мы этому? – женщина снова помолчала, то ли подбирая слова, то ли пережидая очередное недовольство погоды. Резкий порыв ветра бросил ей в лицо ее же седые космы, рванул линялые лохмотья, но она продолжила. – Ей придется научиться слушать свой дар и принимать решения. Порой тяжелые и сложные для нее решения. Но это цена за благословение богов...

Торем нахмурился, понимая зачем Адриане так необходимо было учиться владеть оружием.

- Я благодарен тебе, - ответил Изгнанник, еще не решив, что ему теперь делать со всем, что сказала ему старуха.

- Хотелось бы верить, что ты не забудешь о своей благодарности в будущем. И еще... Твое проклятье рано или поздно превратит тебя в зверя. И избавиться от него тебе поможет только та, которую ты впустишь в сердце. Так что только тебе решать, какого будущего ты хочешь для себя...

- Что...

Торем напрягся, хотел спросить, что именно нужно сделать, но небо треснуло лиловой молнией, ослепив его, грянул гром, тяжелую тучу прорвало ливнем, а когда он смог снова нормально видеть - на месте старухи была только прибитая дождем пыль.

- Проклятье! – процедил он сквозь зубы.

Но задавать вопросы уже не было кому. Старуха исчезла точно так же, как и появилась.

Или все же было кому? Может все же некоторые ответы ему могла дать принцесса Адриана?

Адриана

Тронный зал сегодня был похож на пчелиный улей. В преддверии свадьбы слуги терли полы до блеска, украшали зал живыми белоснежными цветами, чистили и переставляли мебель, раскладывали ковры, вывешивали гобелены с гербами. И сейчас герб Элехории висел рядом с гербом северного народа. Приглушенный гул голосов слуг отскакивал эхом от каменных стен, донося обрывки фраз и городских сплетен.

В последний раз здесь было так суетливо в день свадьбы Тобиаса.

- Ох, какая красота получилась! – Лея разглядывала происходящие вокруг перемены, обмахиваясь рукой от жары и духоты. Сегодня она выглядела будто бы нездоровой. Ее глаза лихорадочно блестели, а на щеках играл нездоровый румянец, но она продолжала восхищенно щебетать: - А сколько цветов! Чувствуешь, какой аромат? Это будет самая красивая свадьба!