Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но еще до расторжения брака Уоллис сумела выполнить важное поручение немцев. В 1936 году в Лондон прибыл Иоахим фон Риббентроп. Перед тем как стать нацистским дипломатом, он торговал шампанским и сохранил навыки коммивояжера, умеющего навязать и выгодно продать свой товар. Трудно сказать, о чем дождливым лондонским вечером он беседовал наедине с миссис Симпсон, но результат оказался налицо. 7 марта 1936 года германская армия, презрев подписанный несколько лет назад Локарнский договор, вторглась в демилитаризованную Рейнскую область. Гитлер с тревогой ждал реакции великих держав на эту акцию — ведь она стала первой публичной пробой сил фашистской Германии. Если бы нацисты получили тогда должный отпор, это не только надолго отбило бы у них охоту к агрессии, но возможно привело бы к краху самого Гитлера. Ведь многие генералы были его противниками, выступали против войны не в качестве миротворцев, а считая Германию неподготовленной к ней, и вопрос о его свержении был бы решен. Однако английский король позвонил германскому послу и заявил ему:
— Я только что вызвал премьер-министра (Болдуина. — И. Д.) и сообщил ему свое мнение. Я сказал старику, что отрекусь от престола, если он устроит войну. Была ужасная сцена. Но вы можете не беспокоиться. Войны не будет.
Бывший гитлеровский министр Альберт Шпеер записал в своих мемуарах: «Гитлер, узнав об этом, вздохнул с облегчением: «Слава Богу! Английский король не вмешается. Он держит свое слово».
Это уже походило на прямое предательство интересов Великобритании. Но чем не поступится влюбленный по уши мужчина, даже если он король?
По возвращении в Берлин Риббентроп доложил Гитлеру об успехе своей миссии и о чрезвычайно доброжелательном отношении к нему госпожи Симпсон и Эдуарда VIII.
Было бы неверно утверждать, что Уоллис одна могла внушить королю подобные мысли. Существовал так называемый «Кливденский кружок», действовавший на базе салона небезызвестной леди Астор, где собирались люди разных убеждений, но главным образом прогермански настроенные. Они тоже влияли на короля, в том числе и через миссис Симпсон, вхожую в этот кружок, а по возможности и лично. Риббентроп тайно встретился с членами «Кливденского кружка», среди которых были и министры, и пришел к выводу, что в Англии существуют серьезные силы, готовые в обмен на гарантии Гитлера в отношении Великобритании дать ему «карт-бланш» на его действия во всей Европе и прежде всего против России.
Тем временем продолжалась борьба короля со своим окружением. Его уговаривали, убеждали, от него требовали отказа от брака с Симпсон. К этой кампании присоединились королевский двор, вся родня короля и англиканская церковь.
Но слишком велика была его любовь. Можно думать и говорить что угодно о миссис Симпсон и о самом короле. Одно бесспорно: как человек, как мужчина он оказался на высоте. И когда перед ним встал выбор — либо трон, либо любовь, он предпочел второе.
Конечно, для немцев и их приспешников, считавших, что король Англии уже сидит в их кармане, это было ударом. Не случайно лидер британских фашистов сэр Освальд Мосли вопил на митинге чернорубашечников: «А как бы вы поступили, если бы правительство, состоящее из старичья, сующего нос в чужие дела, попробовало отнять у вас невесту?»
Как бы то ни было, король не мог выдержать обрушившихся на него со всех сторон ударов.
11 декабря 1936 года, процарствовав 325 дней, 13 часов, 57 минут, король Эдуард VIII отрекся от престола.
Началась частная жизнь теперь уже герцога Виндзорского и госпожи Симпсон. Однако это не делало его полностью частным лицом, не отвергало его определенного влияния на английское общественное мнение и не лишало его гипотетической возможности когда-нибудь вернуться на английский престол. Он оставался лицом популярным, уважаемым и даже любимым в Англии. Поэтому немцы не потеряли интереса ни к нему, ни к госпоже Симпсон.
Однако то, ради чего король покинул престол — их бракосочетание — несколько затягивалось: еще не были выполнены все формальности бракоразводного процесса супругов Симпсон. Наконец настал желанный день. Он был омрачен только тем обстоятельством, что Уоллис, став герцогиней Виндзорской, не получила права именоваться «ее королевским высочеством».
Осенью 1937 года, когда мир уже сотрясали первые тектонические толчки Второй мировой войны, многие англичане вместе с премьером Невиллем Чемберленом все еще рассчитывали, что с Гитлером можно договориться: он добивался более широкой поддержки в мировом общественном мнении.
Как раз в это время на горизонте появился некий американский француз Шарль Бедо, имевший коммерческие интересы в Германии, к тому же личный друг одного из нацистских лидеров Роберта Лея. Бедо без свидетелей встретился с Уоллис. Как проходил их разговор, неизвестно. Но сразу после него Уоллис стала уговаривать мужа отправиться в увеселительную поездку в Германию. Тот быстро согласился, считая, что теперь, как частное лицо, он свободен в своих поступках. В начале октября 1937 года супруги отбыли в Берлин.
Эта поездка для Уоллис стала триумфальной. Гитлер отдал приказ принимать ее «по высшему разряду» и именовать «королевским высочеством», то есть дал то, чего так безуспешно домогался ее супруг на родине. Аккуратно выстроенные толпы встречали ее плакатами: «Мы хотим видеть герцогиню» и приветственными воплями. Естественно, что почтенной паре показали только то, что хотели, и оба-супруга были без ума от достижений нацистов: отсутствие безработицы, промышленный подъем, новые автобаны, здоровые молодые люди, показное единство народа. Герцог отвечал на приветствия хозяев нацистским салютом.
Сам Гитлер принял их в Берхтесгадене, там и сделан снимок, с которого начался наш рассказ. Пока герцог беседовал с фюрером с глазу на глаз, герцогиню развлекал второй человек в партии — Рудольф Гесс, которого она нашла привлекательным и обаятельным.
Да и Уоллис понравилась Гитлеру, чем он и поделился со своими приближенными.
После визита в Германию на родине относиться к герцогу стали холоднее, но он на это не обращал внимания — раз поездка понравилась супруге, значит все в порядке. Жить приходилось за границей, в Англию можно было только наведываться. Правда, никто не отказывал герцогу в разрешении, но он ставил обязательным условие: его жена должна получить титул «королевское высочество». С этим-то как раз и не получалось.
Наступил 1939 год. В августе герцог послал телеграмму своему другу Гитлеру, умоляя его не начинать войны. Гитлер вежливо ответил, что никогда не хотел воевать с Англией, а если это и произойдет, то не по его вине.
Первого сентября Гитлер напал на Польшу, и Вторая мировая война началась.
Герцог, несмотря на свои прогерманские настроения, оставался британским патриотом и был готов принять любую должность, которую