— Шевелитесь! — крикнула Бека, заметив друзей. — Клиа вас искала. Лучше быстренько перекусите с нами, пока есть такая возможность.

— Нас никто не разбудил, — проворчал Серегил, размышляя о том, случайным ли было это упущение.

Раздобыв у ближайшей жаровни поджаренного хлеба и колбасы, они с Алеком стали бродить в толчее, прислушиваясь к новостям.

Двое из шести уцелевших солдат декурии Меркаль; Ари и Мартен, под началом капрала Зира оставались в Гедре, чтобы в случае необходимости доставить послания, привезенные кораблями из Скалы. Остальные четверо должны были привозить в Гедре донесения из Сарикали.

У Бракнила уцелело тоже немного воинов. Орандин и Арис получили слишком тяжелые ожоги во время морского сражения, чтобы продолжать путь; их оставили на борту «Цирии».

Остальные конники турмы Ургажи были, похоже, не в духе.

— Ты слышал? — пожаловался Алеку Тейр. — Они хотят заставить нас часть дороги ехать с завязанными глазами, провалиться им в тартарары!

— Так всегда поступали с чужеземцами, даже еще до Эдикта об отделении,

— объяснил ему Серегил. — Только ауренфэйе и живущим в горах дравнианам разрешается путешествовать свободно.

— Как, интересно, мы вслепую одолеем перевал? — проворчал Никидес.

— А мне достаточно передвинуть повязку на зрячий глаз! — ухмыльнулся Стеб.

— Он позаботится, чтобы с тобой ничего не случилось, капрал, — заверил Никидеса Серегил, кивая на подъехавшего к солдату акхендийца. — Иначе пострадает его честь.

Никидес мрачно взглянул на сопровождающего.

— Ну, я непременно принесу ему свои извинения, прежде чем свалиться в пропасть и помереть.

— Он беспокоится, как бы не упасть в горах, — перевел акхендийцу Алек.

— Он может ехать на одном коне со мной, — предложил тот, похлопав по холке своей лошади.

Никидес понял ответ без перевода и скривился.

— Уж как-нибудь справлюсь сам, — проворчал он. Ауренфэйе пожал плечами.

— Как угодно, только по крайней мере пусть возьмет это. — Вынув из сумки на поясе кусок имбирного корня, он кинул его Никидесу. — И скажите ему, что меня зовут Ванос.

— Некоторых начинает тошнить, если приходится ехать с завязанными глазами, — объяснил Серегил. — Имбирь помогает от дурноты. И ты лучше поблагодарил бы Ваноса за заботу.

— Скажи «чипта», — подсказал Алек.

— Чипта, — покорно сказал Никидес и помахал Ваносу корнем.

— На здоровий, — приветливо улыбнулся тот.

— Похоже, им есть о чем поговорить, — усмехнулся Алек. — Надеюсь, ты захватил корешок и для меня.

Серегил вытащил кусок корня из своей сумки и протянул юноше.

— Если опозорится один из тали — бесчестье падет на обоих. Если тебя стошнит, это и на меня бросит тень. И не волнуйся:

большую часть пути ты проделаешь, не завязывая глаз.

Проскакав вдоль колонны, Алек и Серегил присоединились к Клиа и хозяевам-ауренфэйе.

— Друзья мои, начинается последняя часть вашего долгого пути, — провозгласил Риагил. — Мы поедем проторенной дорогой, но все же некоторые опасности могут встретиться. Первая из них — драконий молодняк, те, кто больше ящерицы, но меньше быка. Если вы столкнетесь с одним из них, ведите себя спокойно и не смотрите ему прямо в глаза. Нельзя ни при каких обстоятельствах преследовать драконов и нападать на них.

— А если он нападет первым? — прошептал Алек, вспомнив обо всем, что Серегил рассказывал ему на борту «Цирии». Серегил знаком велел ему молчать.

— Самые маленькие, драконы-с-пальчик, как мы их называем, — продолжал Риагил, — беззащитные и хрупкие существа. Если вы случайно убьете одного из них, вам предстоит очищение, которое займет несколько дней. В случае преднамеренного убийства сородичи погибшего наложат на вас и ваш клан проклятие, которое будет снято, только когда клан сам накажет виновного.

Любое животное, умеющее разговаривать, священно, его нельзя преследовать и причинять ему вред. Таковы, например, кхирбаи, в которых поселяются кхи великих магов и руиауро.

— Если нельзя никому причинять вред, то почему же вы все вооружены? — спросил Алек одного из сопровождающих: у всех ауренфэйе были луки и мечи.

— Нам могут встретиться и другие опасные животные, — ответил тот. — Горные львы, волки, а иногда и тефаймеш.

— Теф… что?

— Люди, изгнанные из своего клана за бесчестье, — объяснил Серегил. — Некоторые из них становятся разбойниками.

— Сопровождать вас — для меня честь, — заключил Риагил. — Вы — первые за много столетий тирфэйе, кому дозволено посетить Сарикали. Да будет волей Ауры это путешествие первым из многих, которые совершат вместе наши народы.

Дорога была сначала ровной и широкой, но когда предгорья кончились и тропа стала извиваться по краю пропасти, Алек начал разделять опасения Никидеса по поводу необходимости ехать с завязанными глазами.

Серегил в это время был занят совсем другими мыслями.

— Погляди, у них вроде что-то намечается, — тихо, с деланным безразличием произнес он, легким кивком указывая на Беку и переводчика.

— Он хорош собой, да и настроен дружески. — У Алека в отличие от Серегила словоохотливый рабазиец вызывал симпатию. — Сколько, говоришь, ему лет?

Серегил пожал плечами.

— Около восьмидесяти.

— Не так уж и стар для нее.

— Ради Светоносного, ты их уж и поженить готов!

— Кто это тут говорит о свадьбе? — поддразнил собеседника Алек.

— Я все утро расписывала, какие вы великолепные лучники, — обратилась к ним подъехавшая в этот момент Бека.

— А это и есть знаменитый Черный Рэдли? — спросил Ниал. В ответ Алек протянул лук; пальцы переводчика скользнули по отполированному черному тису.

— О, я никогда не видел таких красавцев, да и такого дерева тоже. Откуда он?

— Из города под названием Вольд в северных землях, недалеко от границ Майсены. — Алек показал Ниалу вырезанный на перемычке из слоновой кости тис с буквой К в верхней части кроны — знак мастера.

— Бека рассказывала мне, что тебе удалось поразить стрелой дирмагноса. Я только слышал об этих монстрах. Как они выглядят?

— Как иссохший труп с живыми глазами. — Алек содрогнулся при воспоминании об ужасной твари. — Я только нанес тогда первый удар. Так просто дирмагноса не убьешь.

— Уничтожить подобное существо под силу лишь магу, — согласился Ниал, возвращая лук. — Надеюсь, вы потом расскажете мне о той битве, а сегодня мой черед развлекать тебя рассказом. Долгая дорога располагает к беседе, не правда ли?

— Конечно, — согласился Алек.