И промахнулась буквально на пару дюймов.

Тут же сверху ко мне метнулась ловкая рука и схватила мою. Я повисла в воздухе, а Джеймсон усмехнулся.

– Выбирай: либо ты упадешь, либо я подтащу тебя выше.

Ну давай, вертелось на языке, но я сдержалась. Орена рядом не было, а последнее, что сейчас стоило предпринимать, – это подниматься еще выше, да еще один на один с Хоторном. Так что я выпустила его ладонь и полетела вниз, готовясь к удару об пол.

Приземлившись, я выпрямилась и посмотрела на Джеймсона, который продолжил подъем по стене. Под тонкой тканью белой футболки эффектно заходили мышцы. Плохая идея, сказала я себе. Сердце глухо заколотилось. Джеймсон Винчестер Хоторн ничего хорошего тебе не принесет. Я с удивлением обнаружила, что запомнила его среднее имя – оно вдруг вспыхнуло в памяти так же ярко, как и первое с фамилией. Хватит на него пялиться. Хватит о нем думать. Грядущий год и так будет сложным, довольно с тебя… новых сложностей.

Мне вдруг показалось, что за мной следят, и я обернулась к двери. На пороге стоял Грэйсон и смотрел прямо на меня, подозрительно сощурив льдистые глаза.

Тебе меня не запугать, Грэйсон Хоторн. Я силой заставила себя отвернуться, сглотнула и крикнула Джеймсону:

– Увидимся в библиотеке.

Когда я в четверть десятого переступила порог библиотеки, в ней было пусто, но недолго. В девять тридцать пришел Джеймсон, а ровно через минуту – Грэйсон.

– Ну что, чем мы сегодня займемся? – поинтересовался он у брата.

– Мы? – переспросил Джеймсон.

Грэйсон педантично засучил рукава. После тренировки он успел переоблачиться в рубашку с жестким, накрахмаленным воротником, точно в броню.

– А что, старший брат уже не может провести время с младшим, да еще в компании самозванки с сомнительными намерениями? Непременно надо допрос устраивать по этому поводу?

– Он мне не доверяет и не хочет оставлять нас наедине, – перевела я.

– Ах да, я ведь такой нежный цветочек, – отозвался Джеймсон. Тон был беззаботный, но в глазах читалась совершенно иная эмоция. – Я же без опеки и постоянного надзора просто никуда!

Грэйсон остался равнодушен к этому саркастическому замечанию.

– Ну вот и я о том же, – с улыбкой подтвердил он. Взгляд у него был пронзительный, точно лезвие бритвы. – Так чем сегодня займемся? – повторил он.

В его тоне звучало что-то такое – даже сложно сказать, что именно, – что заставляло к нему прислушаться, как ни сопротивляйся.

– Мы с Наследницей ищем одну улику, – многозначительно отозвался Джеймсон, – иными словами, безбожно транжирим время на то, что тебе, уверен, покажется идиотской трескотней.

Грэйсон нахмурился.

– Когда это я вообще говорил такое?

Джеймсон выразительно вскинул бровь, и тут же стало понятно, что такие случаи были.

Грэйсон сощурился.

– И какую такую улику вы ищете?

Когда стало понятно, что Джеймсон отвечать не собирается, это сделала я – вот только вовсе не потому, что была в долгу перед Грэйсоном Хоторном. А потому, что любая победная стратегия, рассчитанная на длительный срок, требует умения и соответствовать ожиданиям оппонента, и переворачивать их с ног на голову. Грэйсон Хоторн явно ничего от меня не ждал. Во всяком случае, ничего хорошего.

– Нам кажется, что в письме вашего дедушки Джеймсону содержится ключ к тому, о чем же он думал.

– О чем он думал, – повторил Грэйсон, скользя по мне внимательным и холодным взглядом, – и почему завещал все вам.

Джеймсон прислонился к дверному косяку.

– Ну ведь похоже на него, согласись, – сказал он брату. – Снова загадка, на этот раз последняя.

По тону Джеймсона было слышно, что он очень хочет услышать от Грэйсона «да». Хочет, чтобы брат с ним согласился – а может, даже и похвалил. Возможно, в глубине души он хотел бы расследовать это дело с Грэйсоном. На миг мне даже показалось, что в его глазах вспыхнуло какое-то чувство, но эти искры так быстро погасли, что я невольно задумалась, уж не игра ли света это все – а то и вовсе моего воображения.

– Сказать по правде, Джейми, я удивлен, что ты по-прежнему считаешь, будто знал старика.

– Да я вообще полон сюрпризов, – парировал Джеймсон. Наверное, он поймал себя на том, что и впрямь чего-то хочет от Грэйсона, потому что и в его глазах тут же потух свет. – Как только захочется, можешь сразу уйти, Грэй.

– Вряд ли это случится, – отозвался старший брат, – согласись. Власть развращает. А безмерная власть развращает без меры.

Я перевела взгляд на Джеймсона. Тот мгновенно помрачнел и замер.

– Так, значит, он оставил тебе точно такое же послание, – наконец заключил Джеймсон, захлопнув дверь, и пересек комнату. – С той же подсказкой.

– Никакая это не подсказка, – возразил Грэйсон, – а прямейшее указание на то, что у него были не все дома.

Джеймсон резко развернулся к брату.

– Ты ведь в это не веришь, – заметил он, окинув взглядом его лицо и позу, в которой тот стоял. – А вот судья может и поверить, – добавил Джеймсон и покосился на меня. – Он использует это письмо против тебя, если будет такая возможность.

Возможно, письмо уже попало в руки Заре и Константину, подумала я. Но, если верить словам Алисы, всерьез опасаться этого не стоило.

– До этого завещания было еще одно, – сказала я, переведя взгляд с одного брата на другого. – И по нему ваш дедушка оставил семье еще меньше, чем сейчас. Он лишил вас наследства не из-за меня, – уточнила я, заглянув в глаза Грэйсону. – Всему семейству Хоторнов было отказано в деньгах еще до вашего рождения – сразу же после смерти вашего дяди.

Джеймсон, нервно расхаживающий по библиотеке, остановился и вытянулся в струнку.

– Лжешь, – процедил он.

– Нет, это правда, – заверил его Грэйсон, не сводя с меня глаз.

Если бы я заранее попыталась спрогнозировать, как пройдет этот разговор, я предположила бы, что Джеймсон мне поверит, а вот Грэйсон отнесется к моим словам скептически. Однако теперь оба потрясенно смотрели на меня.

Первым глаза отвел Грэйсон.

– Может, теперь расскажешь, что значит это треклятое письмо, а, Джейми?

– С какой стати я тебе должен давать подсказки? – процедил тот.

Они привыкли соперничать, мчаться к финишной черте наперегонки. Я никак не могла избавиться от чувства, что я тут лишняя.

– Ты же понимаешь, Джейми, что я вполне могу сидеть тут с вами, сколько мне заблагорассудится? – спросил Грэйсон. – И как только пойму, что это вы замышляете, сразу во всем разберусь. Недаром меня с пеленок учили разгадывать тайны – как, впрочем, и тебя.