многочисленные и растущие компании, стремящиеся к глобальным связям. Все они были окутаны регулируемой банковской системой, в которой правительство страховало вклады, а центральный банк, Федеральная резервная система, тщательно следил за банковской системой. В Нью-Йорке была большая община сирийских евреев, среди которых Эдмонд чувствовал себя желанным гостем, а также деловая и коммерческая культура, которая, хотя и сильно отличалась от Бейрута, Женевы или Бразилии, соответствовала его амбициям и характеру. В то время как Европа и Ближний Восток все еще погрязали в древнем соперничестве и способах ведения бизнеса, Нью-Йорк, где в том году проходила футуристическая Всемирная ярмарка, высился небоскреб, пульсировала торговая суета и который был исторически открыт для приезжих, очень напоминал будущее.

Для Эдмонда США также предлагали возможности иного рода: защиту от насилия на религиозной почве, которое могло нарушить жизнь в Бейруте, защиту от инфляции и политической нестабильности, которые разрушали Бразилию, и потенциал для огромного роста. "Нью-Йорк - для больших мальчиков", - говорил Эдмонд своему нью-йоркскому другу Дэвиду Браке, объясняя, почему он еще не готов открыть там магазин. В 1964 году он был готов.

Эдмонд, понимая, что он снова стал чужаком, нашел местных жителей, которые помогли ему разобраться в нормативной и финансовой культуре, как это было в Бразилии и Швейцарии. Главным среди этих проводников был адвокат Герман Купер, ветеран финансовой и юридической сцены, который обеспечил ему вход в финансовый истеблишмент Нью-Йорка. Самым простым способом для иностранца получить банковскую грамоту в США была покупка уже работающего банка. "Я изучил возможности приобретения существующего банка, а не создания нового", - писал Эдмонду адвокат Дональд Шнабле в мае 1964 года. Сафра и его коллеги имели некоторые контакты с некоммерческой организацией Hebrew Immigrant Aid Society, у которой был неработающий банк. Но это не имело смысла.

Естественным следующим шагом было получение чартера от штата Нью-Йорк. Но Сеймур Шир, исполнявший обязанности суперинтенданта банков Нью-Йорка в апреле и мае 1964 года, был, очевидно, ошеломлен молодым человеком с неопределенным акцентом, который имел наглость открыть банк в финансовой столице. Открыв окно в своем кабинете, Шеер жестом сказал Эдмонду: "Вы видите все эти банки? Почему ты думаешь, что сможешь конкурировать с этими банками?" Как бы то ни было, ответ Шеера был отрицательным. Тем не менее Шнабле был настроен оптимистично: когда придет преемник Шеера, "все трудности, с которыми вы столкнулись, можно будет преодолеть".

Не желая ждать, Эдмонд устремился вперед. Проезжая по центру города в машине с Германом Купером, он заметил несколько банков с незнакомыми названиями. Купер отметил, что все они были сравнительно новыми банками с федеральными чартерами. Джеймс Саксон, назначенный контролером валюты, чье ведомство регулировало деятельность банков, зафрахтованных федеральным правительством, занял более либеральную позицию по отношению к созданию банков. В 1963 и 1964 годах он утвердил уставы для более чем 300 банков. В июле 1964 года Эдмонд отправился в Вашингтон, чтобы встретиться с Саксоном, который был настроен более благожелательно. Когда они встретились, Саксон спросил, как будет называться банк, и Эдмонд ответил: "Мне всегда нравилось название "Республика"". Позже Сафра скажет, что выбрал название "Republic National Bank of New York", потому что это было "самое американское название, которое я мог придумать".

Воодушевленный встречей, Эдмонд немедленно приступил к поиску здания, которое могло бы служить не только местом для бизнеса, но и, в конечном счете, домом. Как обычно, он попал в самый центр событий. История гласит, что Эдмонд покупал шляпу и купил здание. Компания Knox Hat Company занимала прекрасное десятиэтажное здание в стиле Beaux Arts, построенное в 1902 году на углу Пятой авеню и Сороковой улицы, напротив Брайант-парка. Спроектированное Джоном Дунканом, архитектором, который также разработал проект гробницы Гранта, здание не выглядело бы неуместным в Женеве или Париже. 9 июня 1964 года брокер Джордж С. Кауфман из Kaufman Realty написал Эдмонду письмо с хорошими новостями. Эдмонд разрешил ему заплатить за здание до 1 миллиона долларов, но Кауфман смог получить его за 925 тысяч долларов плюс брокерские комиссионные. Эдмонд продал здание летом 1964 года.

На протяжении всей своей трудовой деятельности Эдмонд с удовольствием выступал в роли руководителя кампаний. Армия, которую он собрал для запуска Republic, состояла из нью-йоркских евреев, католиков и WASP, а также сефардских союзников из разных уголков мира. Когда Марти Мерц, бухгалтер из Peat, Marwick, Mitchell & Co., получил задание поработать с новым клиентом, он отправился в офис Джо Михэна в центре города, где Эдмонд открыл свое дело. "Я открываю банк", - сказал ему Эдмонд. "Ты будешь выполнять работу. Мы должны подать заявку!" Мерц адаптировал заявление, ранее использовавшееся для Citibank, и приступил к работе. Весной и летом 1964 года юристы, бухгалтеры и банкиры трудились в офисах компании Manufacturers Hanover, которая оказала институциональную поддержку этим усилиям. 2 июля они официально подали заявку на организацию национального банка - пусть и с принципиально иной моделью, чем у его всеамериканских коллег. Это новое учреждение "рассчитывает получать примерно 80 % своих депозитов из-за рубежа, а также от американских фирм, занимающихся иностранным бизнесом, и иностранных фирм, аналогично занимающихся внутренним бизнесом". А работать он будет через "взаимосвязанную финансовую сеть, предоставляемую Банком развития торговли в Женеве, его филиалами и партнерами".

Осенью 1964 года Управление валютного контролера дало предварительное разрешение на открытие банка. Имея дом, устав и название, банк нуждался в генеральном директоре. Конечно, Эдмонд намеревался возглавить Republic, но поскольку он не был гражданином США, для руководства банком нужен был местный профессионал. Они обратились к Питеру Уайту, который руководил столичным нью-йоркским подразделением Manufacturers Hanover и был близок к выходу на пенсию.

Теперь нужно было собрать необходимый Республике капитал. Эдмонд остановился на идее привлечь 10 миллионов долларов, продав акции по 20 долларов за штуку (около 88 миллионов долларов в долларах 2021 года). Это была одновременно и небольшая, и значительная сумма - самый большой капитал для начинающего банка в США на тот момент. Но, учитывая сеть Эдмонда, это было бы не особенно тяжело. TDB стал владельцем контрольного пакета акций, внеся 4 миллиона долларов (BCN добавил 80 тысяч долларов). К лету 1965 года свои средства вложили и люди, давно связанные с предприятиями Сафра: Жак Тавиль (20 000 долларов), Мойсе Хафиф (200 000 долларов) и Жак Дуэк (220 000 долларов), а также гораздо меньшие суммы поступили от сотрудников TDB, таких как Роже Жюно и помощница Эдмона Клодин Фавр. К моменту отъезда из Женевы в Нью-Йорк 23 июля 1965 года Эдмон уже нес в