Когда его приказ был исполнен, пророк произнес слова Откровения: «Явилась истина, и сгинула неправда. Воистину, неправда [обречена] на погибель»[109].

И он вошел в Святой Дом и молился, затем вышел, обозрел множество людей Мекки, собравшихся во дворе, и, взявшись за кольцо двери, все еще на пороге, сказал, обратившись к народу: «Хвала Богу, Кто сделал Своего раба победителем, Кто исполнил обещание, которое Он дал Своему рабу!

Затем он произнес:

– Жители Мекки! Как, вы считаете, я должен поступить с вами?

Сухейл, сын Амра, который тогда еще не был правоверным, встал и сказал:

– Наш великодушный брат и племянник, ведь ты из племени курейш. Я думаю, ты пожалеешь стариков, пощадишь женщин и детей и будешь милостив ко всем нам и простишь и отпустишь нас.

Услышав эти слова, пророк заплакал. Через некоторое время он сказал:

– Я отвечу, прощая вас сегодня, словами Йусуфа, которые он сказал своим братьям:

98. «Я буду молить Господа моего, чтобы Он простил вас, ведь Он – прощающий, милосердный»[110].

После этого, закрыв за собой дверь святилища, он сошел вниз и, сев на верблюда, поехал туда, где на холме, рядом со знаменем Зубайра, для него был поставлен шатер из шкур. Остальное войско расположилось на отдых там, где на то была возможность.

Три дня мужчины Мекки приходили группами к пророку на гору Сафа и произносили Символ веры, Омар помогал Мухаммеду принимать клятвы. На четвертый день стали приходить и обращаться в мусульманство женщины.

И было Откровение:

23. О вы, которые уверовали! Не считайте друзьями ваших отцов и братьев, если они предпочли вере неверие.

113. Ни пророку, ни верующим не подобает просить [у Аллаха] прощения для многобожников, даже если это родственники, после того как они убедились, что им придется гореть в адском огне[111].

* * *

После взятия Мекки Мухаммед отправлял отряды правоверных призывать остальные кланы в ислам. Халид, сын Валида, был послан к бедуинам из клана Джазима. Прибыв в их края, он остановился у колодца, где в прошлом его дядя с друзьями были ограблены и убиты, возвращаясь из Сирии, куда они возили товар. Народ Джазима принял ислам и сложил оружие. Внезапно Халид приказал связать и казнить их. Все, кого удалось схватить, были убиты.

Когда пророк узнал об этом, он повернулся в сторону Святого Дома и, с болью в душе, воскликнул:

– Господи! Нет моей вины в том, что сделал Халид!

Он взял деньги из казны и поручил Али заплатить выкуп за кровь родственникам погибших и вернуть им все, что было разграблено.

Когда Халид вернулся, Мухаммед сказал ему:

– Если бы гора Ухуд превратилась в золото, и оно было твоим, и ты растратил его все на приверженцев Веры, то и тогда ты не смог бы приобрести заслуг на Небесах, подобных тем, что приобрели в один день люди, которых ты убил!

* * *

Как рассказывал один бедуин впоследствии:

«Все кланы в тех местах поспешили принять ислам после взятия Мухаммедом Мекки, и мой отец от имени нашего племени поехал заявить о нашем согласии принять Истинную Веру. Он вернулся с наказом пророка, чтобы мы выбрали из нас самого сведущего в Коране и следовали его примеру в молитве. Несмотря на то что мне тогда было шесть лет, я оказался таким человеком. Так случилось, что, когда я пас скот, мимо проходили правоверные и научили меня молитвенному ритуалу.

И вот меня поставили впереди всех, и я начал молиться. Рубашка у меня была очень короткая, и, когда я совершил поклон, одна из женщин воскликнула:

– Не мог бы ты прикрыть свой зад, о великий чтец!

После этого люди купили ткань и пошили мне новую рубашку. Никогда в жизни я не был так счастлив».

В долине Хунайн, что в двух днях пути от Мекки, собрались объединившиеся противники Мухаммеда: племена бедуинов тхакиф и главный клан Таифа. Пророк выступил им навстречу с десятью тысячами своих воинов и двумя тысячами новообращенных из Мекки. После первой атаки правоверные дрогнули и обратились вспять, но вскоре они смогли перейти в наступление. После жестокого сражения язычники бросились бежать, оставив своих женщин, детей, стада и имущество в награду правоверным. В этот день погиб Дурайд, сын Аддера, о чем было рассказано ранее.

Отложив раздел добычи, пророк двинул свои силы на Таиф и держал город в осаде двадцать пять дней. Когда стало ясно, что взять город не удастся, Мухаммед приказал уничтожить виноградники и сады, выкопав с корнем деревья, и разрушить все постройки за пределами Таифа. После этого он направился к Джейрану для дележа добычи, взятой при Хунайне.

Часть добычи была роздана в качестве подарков влиятельным людям Мекки, чья вера была еще недостаточно крепка. Таких называли «Сердца, которые надо завоевать». Десять человек из династии Омейядов получили по сто верблюдов каждый, среди них: Абу Суфьян, его сын Муавия, его дядя Сафван, сын Омейи, и другие. Другие курейшиты и некоторые поэты получили по пятьдесят верблюдов. Один поэт, шейх-сулаймит, отказался от своих пятидесяти верблюдов и написал памфлет на пророка, услышав который Мухаммед сказал Али:

– Укороти этот язык, который так насмехается надо мной!

И Али увеличил долю поэта до ста верблюдов.

Но, несмотря на то что Омейяд Абу Суфьян был теперь мусульманином и несмотря на все, что пророк подарил ему, чтобы смягчить его сердце и снискать его дружбу, все было напрасно. Вражда между династиями Хашимитов и Омейядов продолжалась. Никто из Омейядов, за исключением Османа, старого правоверного, женатого на дочери пророка Рукайе, искренне не любил Мухаммеда.

В этом была причина длительной вражды, возникшей между Али и Османом, а впоследствии между Али, ставшим Правителем Истинной Веры, и Муавией, сыном Абу Суфьяна. В этом была причина последовавших семнадцати сражений между ними и гибели сорока тысяч мусульман в битве при Сиффине; в этом причина того, что позднее сделал Язид, сын Муавии.

Ничего из добычи Хунайна не досталось ансарам (помощникам из Медины). Они были недовольны и разбили свой лагерь отдельно, в огороженном саду. Мухаммед пришел к ним в сад и сел. Ансары собрались возле него, и он сказал им:

– Я верил в крепость вашей веры, друзья, когда решил в сердце своем, что вы не привязаны к мирскому богатству, которое я отдал людям еще слабым в вере. Я думал, что, отдав свою часть, я могу отдать и вашу. Неужели не согласитесь вы на то, чтобы вернуться домой с пророком, тогда как другие будут возвращаться с овцами и верблюдами?! Клянусь Господом, что, если весь мир пойдет в одну сторону, а мои ансары в другую, я пойду с ансарами!