– Простите, Артем, – сказала Карина, читая договор, и на глазах которой появились слезы. Они бежали тонким ручейком, но она не обращала на них внимания. Карина слышала, как Артем беседовал по телефону, но не вникала в разговор.

– Виктор Андреевич, я встретил Ильину, привез в квартиру и теперь не знаю что делать. Она ревет вместо того чтобы радоваться. Читает договор и плачет! – говорил расстроено Артем.

– Дай ей телефон. Хреновый из тебя, Артем, дипломат, – сказал Городецкий. – Карина Анатольевна, Москва слезам не верит. У тебя, дорогая, впереди долгая и счастливая жизнь, а ты льешь воду по пустякам. Сейчас у тебя непростой период, но очень скоро все наладится. Я рад, что сумел вам немного помочь. Не реви! – говорил ей Городецкий.

– Мы так не договаривались! – утирая слезы и всхлипывая, сказала Карина.

– Да мы с тобой вообще ни о чем не договаривались. Виделись мы с тобой месяц назад и разговора, ни о какой квартире, не было. Это Маркин все затеял с него и спрос. Ты мне признайся, только честно, тебя все устраивает?

– Устраивает – это не то слово. Во-первых, это ни дом, а апартаменты, в хорошем смысле слова. Лишней площади нет, но все так продумано и сделано, что не сравнить не с чем, что я видела раньше. Во-вторых, мебель и техника так вписались в планировку, что ничего лишнего, но все в наличии. Здесь даже два санузла для удобства, если приспичит, – говорила Карина, еще шмыгая носом.

– Вот ты уже и шутишь. Слез больше не будет? – спрашивал абонент. – Устраивайся, не тяни с пропиской, не давай повода для нежелательных визитов. Договорились?

– Спасибо Вам огромное. Я не знаю, что еще сказать. Вы часто бываете в Москве? Я хочу пригласить Вас в гости. И еще, Виктор Андреевич, у меня к Вам предложение. В городе есть сеть аптек, где я являюсь совладельцем, но не получаю от этого ничего. Вы не возьмете на себя такую ношу? Я не знаю, какой доход она приносит, но это бы Вам, возможно, компенсировало часть затрат. Мне нужно было поговорить об этом заранее с Маркиным, но я не осмелилась. Посчитала, что неправильно нагружать его еще и этим.

– Бизнес давно крутится? – усмехнулся Городецкий.

– Лет 12-15. Его начинали еще мои бабушки. Мать моего отца завещала мне свою долю в две тысячи шестом году. Наследство я оформила, но в бизнесе я ноль, а воевать с мамой не стала.

– Пришли мне копии документов на электронную почту, я перешлю тебе адрес. Если овчинка стоит выделки, я соглашусь, но учти, если останусь в выигрыше – деньги не верну и разницу оставлю себе.

– Я согласна. Спасибо Вам еще раз. Удачи и до свидания, – сказала она, прервав вызов. – Артем, спасибо и тебе за хлопоты. Извини за истерику. Ты даже не представляешь, как мне все очень нравится и все устраивает. Я не могла даже предположить, что смогу устроится таким образом. А слезы, скорее, от неожиданности и радости. Я была уверена в том, что бесплатный сыр находится только в мышеловке. Я ошибалась! – сказала она и поцеловала его в щеку.

– В холодильнике есть необходимые продукты на первое время. Покупал, представив, что я поселился здесь на пару дней со срочной работой. У меня такое бывает. Супермаркет рядом. Детский сад сами найдете? Вы будете работать в боткинской? А кем? – спрашивал Артем, немного успокоившись и придя в себя от реакции Карины.

– Я по профессии хирург. Стаж шесть лет. Друзья моего отца живут на Беговой 13. С их помощью я и детский сад найду и место работы. Они работают в этой больнице.

– Вот почему был нужен именно этот район! Умно придумано. Все под боком и не надо долго добираться, попадая в пробки. Это мой номер телефона. Будут вопросы – звоните. Удачи вам на новом месте.

– И Вам хорошего дня, – сказала Карина, закрывая входную дверь. Она прошлась по квартире, осматривая все основательно. В договоре, общая площадь квартиры составляла 84 кв. метра, из них 48 кв. метров составляла жилая площадь, 11 кв. метров была кухня, а остальное пространство занимала прихожая, санузлы и гардероб. Вся квартира была в светлых тонах. В спальне стояли две белые тумбочки с ночниками и большая белая красивая кровать, под белым покрывалом, и две тумбочки с ночниками. Обои на стенах были светло-серого, почти белого цвета. Окно закрывали тюль и шторы белого цвета с серебристым рисунком. Напротив окна неглубокий шкаф с зеркальными дверцами. Он занимал стену от двери до угла, но не выглядел громоздким. Карина открыла дверцу и поняла в чем секрет. Шкаф был неглубоким, сантиметров тридцать и держатель плечиков располагался не по ширине, а по «глубине». Вторая спальня, она же детская, была зеркальным отражением первой. Здесь обои были бледно-голубого цвета, а окно закрывали шторы на пару тонов темнее. Напротив окна у стены стояла светлая деревянная детская кровать с ограничителем и детский шкаф для одежды. Дальше вдоль стены небольшой диван, полка и у окна стол со стулом. Открыв двери санузлов, Карина взглянула на сына и поняла его немой вопрос. «Здесь мы будем принимать ванную, а здесь душ, – сказала она Максиму. – Я, сынок, пошутила. Они решили, что так удобнее, если семья большая. Правда, не только удобно, но и красиво? Все такое светлое. Идем в кухню и проведем там инспекцию. Потом вымоешь руки, и сядем завтракать». Кухню от гостиной разделял кусок капитальной стены до метра. Здесь было два окна, но зоны были разделены. Справа вдоль стены разместился набор для кухни из двух столов и мойки с холодильником, раковиной и варочной панелью. На столах стояла микроволновая печь и чайник, над столами висели шкафы. Если быть до конца точными, то ни столы не стояли, ни шкафы не висели – они были встроены и собраны под размеры именно этой кухни. Небольшой обеденный стол и четыре стула расположились у «короткой» капитальной стены. Кухню от гостиной разделяли только цветовые гаммы. Напротив «встроенной» кухни, стоял небольшой угловой диван бежевого цвета, углом «захвативший» часть у окна, а рядом, до двери в детскую, небольшой набор для гостиной. Телевизор расположился «углом» на высоте по другую сторону короткой капитальной стены. «Сюда, можно поставить мой инструмент», – подумала Карина. Получалось, что стен для обоев в кухне и не было, а вот в гостиной они светло-бежевые. На тон темнее были шторы на окне. Обои в прихожей были серо-голубые, как и все двери. Гардеробная напоминала три плательных