и слушать. Тут всего два варианта. Либо он выдаст себя, либо нет. И для этого надо слушать, искать нестыковки.

— Вижу твою растерянность, Алекс, — Нулевой будто прочитал мои мысли. — Искандер и в самом деле чувствует вину. Ведь ту встречу в пустоте он запомнил. И более того, он понял, как был не прав. Мы смогли найти общий язык, как это было тысячи лет назад. Братья снова воссоединились, а Первый загорелся идеей найти способ, как вытащить меня и остальных из пустоты. Но между нами встал тот, кто не мог дать этому так легко случиться. И когда Первый, сам того не ведая, перешёл неведомую границу дозволенности, он записал его во вредители.

— Ират?

— Верно, — Нулевой кивнул. — Он не мог допустить, чтобы Искандер помог мне и остальным Знатным, навечно заточённым в пустоте. Ведь пустота — это не просто место, где только и можно, что бесконечно скитаться, думая о великом и постепенно сходя с ума. Пустота — это кладезь знаний. Тех знаний, которые Ират всячески пытается скрыть от живых. И я узнал много, очень много, а после поведал о случившемся и Искандеру. После того, что он выяснил, он уже не смог остаться прежним. И даже тогда, когда он переродился, потеряв память, что-то в нём щёлкнуло, изменилось.

— Но он ведь потерял память?

— Совершенно верно, я потерял её, — Первый кивнул. — Но, когда я оказался в одном теле с тобой, неизвестным Знатным. Да чего уж там, человеком, который в прошлой жизни был тем, чьё тело я пытался занять… Я сразу понял, что происходит нечто неладное. Сначала я не понимал, как дальше жить, и долго гадал, как такое могло произойти. Но однажды, когда мы с тобой были в Японии, я уловил сигнал от Альканора. Мы оба с тобой поймали этот сигнал. Но только я понял его предназначение, и ко мне частично начала возвращаться память. Благодаря воспоминаниям о пустоте, я смог найти лазейку в сознании и связался с Нулевым, встретился с ним через сон. Я не сразу стал ему доверять, но постепенно воспоминания возвращались ко мне.

— И именно тогда ты начал пропадать?

— Да. Я общался с Нулевым.

Я замер. Мою голову пробило осознание тех дней, когда Первый исчезал. Выходит, всё это время он не спал?

— А что насчёт «цепи»? Она на самом деле существует?

— Да, но мы доподлинно не знаем, как она работает. Искандер сильно переживал, что ТЫ станешь причиной его кончины и возврата в пустоту. В нём родилось семя недоверия к тебе, и он решил перестраховаться, напугав тебя тем, что может в любой момент тебя прикончить. Но на самом деле мы не знаем, что произойдёт, разорви мы эту цепь. Всё, что мы знаем, что именно Ират решил таким образом сдержать Первого.

— Почему он просто не сослал его в пустоту, к тебе?

— Если бы он так поступил, он бы упростил нам задачу. Как видишь, я отлично научился находить бреши в пространстве и создавать между мирами порталы. Думаешь, мне было трудно выбраться из пустоты? Вот и Первый, если бы он попал в пустоту, смог бы вернуться, благодаря мне.

Странно, но я не чувствую фальши. Возможно, всё дело как раз в том, что он частично говорит правду, искусно прикрывая за ней ложь.

— Постой, а кто, вообще, такой Ират? Почему он это делает? Зачем мешает?

Первый и Нулевой переглянулись.

— Мы сами до конца не понимаем, кто он или что. Но мы точно знаем, что он нам не друг. Все его действия указывают на то, что он пытается всё и всех контролировать. В том числе Знать и простых людей. Исходя из того, что мы узнали в пустоте, это далеко не первый мир, который он уничтожил. А рифты — это отголоски других миров, кусками разбросанные по пустоте.

— Я был в одном из таких миров…

— Что⁈ — хором спросили удивлённые Первый и Нулевой. Похоже, Первый не знает о том, о чём я общался с Марине. Видимо, его слишком затянуло общение с Нулевым. Вот только, правильно ли я поступаю, рассказывая им это? Хотя они всё равно это знают. Но кому мне доверять? Им или Марине? — О чём ты говоришь, Алекс? Ты бывал в других мирах? Как?

— Мерцающий рифт, — почему-то мне захотелось им об этом сказать. Да и Марине, укравшая свиток, не вызывает у меня большого доверия. К тому же, если бы Нулевой мне врал, какой в этом смысл? Если он преследует цель убить меня, он уже давно мог это сделать. Как и Первый, собственно говоря. — Они появляются во всех мирах, близких к уничтожению. История повторяется с незначительными изменениями. Всегда находится тот, кто открывает рифты, а дальше…

— А дальше конец всему, наступающий через год… — Нулевой задумался. — Так значит, эти воспоминания тоже правдивы. Нет, я не понимаю. Я совсем запутался.

Нулевой развернулся и задумчиво зашагал по тронному залу, в котором мы находились. Первый и остальные присутствующие смиренно наблюдали за нами.

— Альканор, что случилось? — Первый подался слегка вперёд, но Нулевой выставил руку, ограждая путь, и пристально посмотрел на меня.

— Ты был там. Значит, ты тоже видел, что происходит с миром в конечном итоге?

— Видел. Его поглощает пустота. И насколько я знаю, ещё ни одному миру не удалось этого избежать.

— Так значит, это правда…

— Что значит: «Правда»? О какой правде идёт речь? — Первому было не по себе. — Альканор, не молчи!

— Тише, брат! — Нулевой выставил руку и задумался. Не прошло и пяти секунд, как он посмотрел на меня и щёлкнул пальцами. Все, кроме нас с Нулевым, исчезли без следа. Мы с ним переместились в другое место, пустое, как будто я снова оказался в «темнице». — Давай поговорим здесь без лишних глаз. Они даже не заметят нашего исчезновения. Для них пройдёт лишь миг. Но нам явно стоит обсудить то, что мы знаем, и прийти к какому-либо выводу.

Я кивнул.

— Скажи, что ты знаешь о тех мирах? Кроме того, что всех их рано или поздно сожрёт пустота?

— Во всех существуют Знатные. Без исключения. И во всех мирах, насколько мне известно… Именно мы с Первым становимся причиной его погибели.

— Вы с Искандером уничтожаете мир? Значит, я всё же не ошибся в тех воспоминаниях и правильно понял их смысл. Вот только я так и не смог до конца понять их запутанности. Но сейчас всё постепенно встаёт на свои места.

— Что именно?

Нулевой тяжко вздохнул.

— Не знаю, как точно объяснить это словами. Точнее, не до конца понимаю. Даже мне, человеку, прожившему столько времени в пустоте, где нечем больше заниматься, кроме как саморазвитием и изучением воспоминаний прошлого, сложно во всём это разобраться. Но одно я знаю точно, Ират бессмертен. Скорее всего, он и есть Бог, которого мы все боимся.

— Ират — Бог? Не похож он на Бога, скорее, на дьявола.

— В том и вся суть, — Нулевой усмехнулся. — Это две крайности одной и той же сущности. Но суть одна, он создаёт миры и нас. И кажется, он старается привести всё к идеальному балансу. Это отлично вяжется с его идеей построения идеального мира, в котором мы, Знатные, выступаем лучшим для того инструментом. Конечно же, лучшим в кавычках, — Нулевой изобразил их пальцами. — Не знаю, создаёт ли он миры, которые в последующем поглощаются пустотой, или он просто их находит, но одно я знаю точно. Он не может контролировать всё до конца. Очень пытается, но не может. И он почему-то не может обойтись без тебя и нас с Искандером. В ином случае после череды неудач он бы изменил ход событий и убрал бы нас из временной линии. В таком случае всё пошло бы по-другому пути. Но он этого не делает. Значит, для этого есть какая-то иная причина. Которую я пока не могу осознать.

У меня мозг кипел от той информации, которую мне говорил Нулевой. Да чего уж там, я не думаю, что он сам понимал, что говорил. Хотя часть я всё же уловил. Например, то, что Ират, пытается привести мир к балансу или идеальному состоянию. Не знаю, зачем, но пытается. И тратит на это бесчисленное множество попыток. Притом, почти ничего не меняя и давая нам возможность самим со всем разбираться.

— Честно, я ничего не понимаю. Если Ират пытается всё исправить, почему он останавливается и перестаёт менять ход событий именно после моего становления Знатным? Не кажется, что история не вяжется? Почему он смог остановить Первого, но не может остановить нас сейчас? Если он обладает подобной силой, он должен вмешаться и помешать нам.

— Тут несколько вариантов. Во-первых, нельзя не рассматривать вариант, что он не может. Вполне вероятно, что он может вмешиваться в ход событий только слегка, в момент «перерождения»