Елена Ивановна без всякого выражения направила свой взгляд поверх головы доктора. Мария Васильевна с той же доброй улыбкой приподняла за тесемки двумя пальцами бюстгальтер, покрутила им перед ее глазами и медленно вернула на стол. Потом взяла сложенный вчетверо листок, не спеша развернула его и так же подержала перед взором больной:

– Прочти вот это.

– Зачем? – Спросила Лена, снова не выявив ни малейших эмоций.

– Я тебя очень прошу, прочитай, пожалуйста, – повторила Мария Васильевна.

Лена наконец остановила свой взгляд на исписанном листке бумаги и, шевеля губами, начала читать.

– Тут ошибка. После слово “убийство” не хватает запятой. – Невозмутимо сообщила больная, ознакомившись с предсмертной запиской своего мужа.

– Это верно, запятой там нет. – Вздохнула Мария Васильевна, сложила на груди руки и, пристально глядя в безмятежное лицо пациентки, стала мучительно искать ошибку в подборе предметов натюрморта. Затем вышла из кабинета и спустилась на первый этаж. Дежурный начальник охраны Виктор Александрович Пасечников дремал в своем закутке. Мария Васильевна его разбудила:

– Простите, Витя, что нарушаю ваш отдых, но мне нужна бутылка водки. – И заметив растерянное недоумение на его физиономии, тут же добавила: – Пустая.

Виктор Александрович хмыкнул, потянул руку под батарею и извлек порожнюю бутылку “кристалловского” завода.

Мария Васильевна поблагодарила и поднялась с трофеем к себе. Лена продолжала сидеть в ее кресле, легонько покачиваясь из стороны в сторону с тем же невозмутимым выражением лица. Профессор подошла к столу и довольно грубо опустила стеклянную тару рядом с предсмертной запиской и бюстгальтером. Лена вздрогнула. Лицо ее внезапно покраснело, она вскрикнула и потеряла сознание. Пучкова бросилась к ней, поддержала в кресле и нажала кнопку вызова санитаров. Через секунду к ней явились два крепких мужика в белых халатах и с ними дежурная медсестра.

– Адреналин, каталку, кислород. – Приказала профессор.

Лену в кислородной маске отвезли в отдельную палату. Пучкова шла рядом, на ощупь отслеживая ее пульс. На больничной койке Лене подключили капельницу. Когда больная открыла глаза, Мария Васильевна отпустила санитаров, присела рядом и спросила нарочито обыденным тоном:

– Лена, тебе уже лучше? – Пучковой пришлось собрать всю свою волю, чтобы не выдать волнения. А волновалась она сильно. Шоковый эксперимент мог выдать неоднозначный результат. Во-первых, никак не подействовать на больную. Во-вторых, резко ухудшить и без того тяжелый диагноз. В-третьих, пробудив сознание, вывести ее из клиники болезни. Шока доктор добилась. Теперь силилась понять, в каком состоянии Лена из него вышла. Не получив ответа, Пучкова повторила: – Ну как мы, Леночка, себя чувствуем?

– Где это?

– Что, это? – Наивно поинтересовалась Мария Васильевна.

– Его письмо?

– Осталось в кабинете. У тебя начался обморок, и мне пришлось тебя эвакуировать в палату.

– Вы его никому не показывали?

– Нет, милая. Я хотела у тебя спросить, что это значит? – Профессор продолжала удерживать обыденный тон беседы, но внутри докторши все ликовало. С ней говорил нормальный человек, адекватно воспринимающий внешнюю информацию. Сейчас необходимо развивать и закреплять успех: – Не волнуйся, пока мы с тобой не посоветуемся, я никому письмо твоего мужа показывать не намерена.

Лена облегченно вздохнула и прикрыла глаза:

– Как я устала…

– Хочешь, поспи. Я приду позже.

– Мария Васильевна, не уходите, пожалуйста. Мне страшно.

Давно Пучкова не воспринимала с таким восторгом звук своего имени отчества. Лена узнала ее. Еще немного удержать сознание больной в реальном измерении, и успех окажется феноменальным:

– Хорошо, я посижу с тобой, Леночка, а ты поспи. Тебе нужен отдых.

– Как я сюда попала?

– Тебя привезли дочь и Олег Николаевич Коленев. Ты знаешь этого человека?

– Олег и Ира? – Лена приподнялась на постели.

Мария Васильевна ее остановила:

– Осторожно, ты под капельницей.

Лена только сейчас заметила тонкий шланг, ведущий к ее руке:

– Они вдвоем меня привезли?

– Да, вдвоем. Тебе хорошо знаком этот мужчина? Он произвел на меня очень приятное впечатление. Выдержан, немногословен и щедр. Это он оплатил твое лечение.

– Олег удивительный человек. Он когда-то воевал в Афганистане. Потом заработал много денег и взял на воспитание детей-сирот.

– Теперь я вспомнила… – Улыбнулась Пучкова: – Он и твою Ирочку удочерил. Мы же с Меджрицкой несколько раз беседовали по телефону.

– Знаю. Я вам очень благодарна. Вы беспокоились, как у меня идет работа в детском доме. Спасибо. Я о вас часто вспоминала с благодарностью. И дочери о вас рассказывала, и Олегу.

– Теперь понятно, почему они привезли тебя ко мне. – Улыбнулась профессор. Лена кивнула и снова побледнела. Пучкова заметила красные пятно у нее на щеках и шее, бросилась к ней:

– Что с тобой? Тебе опять плохо?!

– Мне страшно. Олег с этой женщиной. Она убила Тихона, она убьет и его. Надо что-то делать! Я должна его предупредить.

– Позвони ему.

– Это невозможно. Он живет в Англии. Там он учит своих сирот. Они уже все студенты.

– Англия это же не северный полюс? Можем позвонить и туда.

Лена недоверчиво оглядела палату:

– Прямо отсюда?

– Зачем отсюда? Из моего кабинета. И необходимо передать письмо твоего супруга в милицию.

– Нет, этого делать нельзя.

– Почему?

– Вы не знаете эту женщину?! Она вывернется, а мне с Ирой не жить. Я за дочку боюсь. И потом, пострадает память мужа.

– Я не имею права скрывать этот документ от правосудия.

– Разрешите сначала поговорить с Олегом?

– Кончится раствор в капельнице, позвонишь.

– Я не знаю его телефона. Надо звонить Павлу с Верой. У них есть его номер. – Лена схватила руку Пучковой: – Как можно скорее!

– Полчаса ничего не изменит? Хотя можешь позвонить и отсюда. – И она достала из кармана мобильник. Лена продиктовала номер. Мария Васильевна прошлась по кнопкам и отдала трубку Лене. К телефону подошла Вера. Она сразу не могла понять, кто говорит, а поняв, ужасно обрадовалась и долго расспрашивала ее о здоровье. Наконец продиктовала английский номер Голенева. Лена хотела прощаться. Но Вера тянула:

– Не знаю, можно ли тебе говорить?

– Что случилось? Что-то с Ирой!? – Лена опять побледнела и стала покрываться красными пятнами. Мария Васильевна выхватила из ее рук трубку: