Народу на площадке стало меньше, но шуметь я по-прежнему опасался, так что старался не афишировать свое присутствие. Пробрался до окна, через которое залез, и покинул задание. А вот теперь можно ускориться.

Бегать с кирпичами за спиной ни хрена не удобно, но делать нефиг, раз взялся – надо сделать хорошо. Вперед и с песней. Натянув посильнее лямки руками, чтобы кирпичи при каждом шаге не так чувствительно били по спине, я одним рывком преодолел двор. Сзади слышались крики, но я уже вышел на финишную прямую. Мне почти удалось.

В самом конце мне преградили дорогу три охотника: два трейсера и Паук. Ребят я в деле видел, а вот гость меня заинтересовал – стойка у него любопытная. Тайский боксер, что ли?

В любом случае многовато для меня одного. Пройти не дадут, биться честно один против троих – я что, идиот?

На финише столпилась изрядная толпа выбывших игроков, и кто-то из наших начал отбивать ладонями ритм Malandro. Старый припев про капоэйру и обманщика, что ее играет.

Похоже, да. Веселая злость привычно заволокла сознание, и хищная ухмылка скользнула на лицо. Похрен – пляшем. Раз Кот хочет шоу, он его получит, и получит сполна. Лямка рюкзака на одно плечо – и вперед. Будет им сюрприз. Лесом все честные драки.

Разбег – и вперед, прыжок в Au sem mao – колесо без рук, Паук что-то там кричит, но мне плевать. Рюкзак с кирпичами, как из пращи, сносит одного из ребят, надеюсь, ребра я тебе не сломал. Au batido – и новое колесо несет меня на охотников, вот только если гость явно что-то заподозрил, то трейсер решил пробить в меня лоу киком. Вот хрен тебе, мальчик. Рука выстреливает вниз, и движение колеса останавливается, а для гашения инерции ноги раскрываются с ударом. Пятка в лоб – и еще один не боец.

Но и мне достается. Подлетевший с прыжка Паук пробивает коленом в левую сторону груди – я все же успел свернуть корпус – и срывает одну из повязок, а меня от удара сносит назад. Точно, таец, эти парни недаром одни из самых жестких бойцов. Ну, мистер Паук, я, конечно, не Латиф, но и ты не Тони Джаа.

Удары посыпались один за другим: лоу кик, второй, колено, двойка руками. Да он, похоже, решил, что я груша для битья! Мне еле удается блокировать самые жесткие удары. Его кулаки выбивают частую дробь по моему телу не хуже, чем ритм атабаку. Еще одна повязка ушла! Хана тебе, урод!

Через джингу уйти вниз влево и резко выпрыгнуть вверх вправо. Лови Cutavelada с левого локтя. Что, не ожидал, тварь? Мы тоже умеем работать локтями и коленями. Противник пытается разорвать дистанцию, вот только кто его отпустит? Теперь моя очередь.

Escorpiгo – и пятка, как хлыст, пробивает ему в ребра, руки на земле, можно и понтануться. Стойка на одной руке, крутануться – глупая стойка, правда же, давай не стесняйся, подходи. Рывок с двойкой – и получи навстречу au batido – клюв попугая, жесткий удар ногой. Что, Спайди, рука отсохла? Кувырок – и вот она, повязка, победное сальто – и вперед за рюкзаком.

– Что, Кошара, доволен?

– Не то слово, прирост к каналу за твои выкрутасы почти две тысячи за пять минут. С меня бутылка.

– Одной не отделаешься.

****Где-то в городе

– О, гляди, очухался фраер.

– Слышь, ты хоть к сединам уважение имей.

– Слышь, иди ты. Плевать я на этого деда хотел.

Пожилой мужчина начал приходить в себя. Темнота потихоньку отпускала. Голова раскалывалась, левый глаз заплыл и практически ничего не видел.

– Слышь, старик, я не изверг. Рассказывай, где ценности, и все будет хорошо. – Звероватого вида лысый мужик поигрывал ножом.

Несмотря на почтенный возраст, пожилой антиквар соображал хорошо. Бандиты без масок, значит, в живых его оставлять не планируют. Кто навел этих тварей? Что они ищут?

– Ты же все равно меня живым не оставишь. Так зачем мне что-то тебе говорить?

– Дедуля, уйти можно быстро, ножичком по горлу чик – и все. А можно умирать долго, очень долго. У меня вон Фикса – мастер этого дела. Так что скажешь?

– Богом клянись, что если расскажу и покажу все, то мучений не будет!

– Господь свидетель, смысл мне лгать? Отдашь все ценное, мгновение – и ты на небесах.

– Хорошо, развязывай, покажу, где самое ценное лежит. Если сам полезешь – на ловушки нарвешься.

– Слышь, Сержо, этот Володя вшивый на небо тайгой едет, давай я ему один бебик вырву, и он сразу соловьем запоет. – Щуплый казах с золотыми зубами сплюнул на пол и ощерился на старика.

– Что за бред несет этот полоумный?

– Да вот, Фикса говорит, врешь ты, как дышишь, старик, и предлагает глаз тебе вырвать, чтобы фигню болтать не вздумал. – Названный Сержо продолжал смотреть и недобро улыбаться.

– Раз не веришь мне, дело твое. За моей спиной висит картина с охотником, отодвинь ее влево и увидишь сейф.

– Фикса, сделай, как он говорит.

– Зачем вас послали?

– Старая золотая монета, очень тяжелая. С одной стороны должно быть выбито восходящее солнце, а с другой – какие-то символы. Мне сказали, что я ее сразу узнаю, как увижу.

– Слышь, реально сейф.

– Набирай 1, 2, 8, 5. Там внутри деньги и шкатулка резная. С ней аккуратно, она стоит больше, чем твоя жизнь.

– Поговори мне еще, фраер.

– Тихо, Фикса. Старик, что в шкатулке?

– То, что ты ищешь, и даже больше, там две таких, но шкатулка с секретом. Давай я открою. – Старый антиквар знал, о чем говорил. Во Флоренции умели делать хорошие вещи, а с ядом он не поскупился. Кто ее откроет, умрет в муках.

– Смотри без шуток, старик.

Наручники раскрылись, отпуская старика. Узловатые морщинистые пальцы пробежались по шкатулке, нажимая на одни ему известные механизмы, и коробка работы флорентийских мастеров с легким щелчком открылась. Пары смертельно ядовитого газа стали вырываться из скрытой в шкатулке емкости.

– А вот и она. Лови. – Фарфоровая колба и пара золотых монет полетели в лицо здоровяку, и в его руке дернулся нож.

Жизнь покидала коллекционера, а в мыслях умирающего мелькнуло только одно: «Я родился язычником коми, язычником и умру. Нет во мне христианского всепрощения. Прости меня, Агафья, но дети Чераня вновь увидят свет. Зато я уйду в чертоги Ена отомщенным».