Постоянное стремление к совершенству стало причиной его переживаний из-за допущенной им небольшой ошибки при написании главы к руководству. Он написал, что Адриан и Мэтьюз были первыми, кто зарегистрировал поддающиеся анализу компоненты секреции зрительного нерва у млекопитающих. Объектом их исследования был морской угорь. Вскоре после выхода книги в свет Грейм получил письмо от своего друга Грэнита, который поздравил его с успешной работой. Дальше Грэнит писал, что, помимо прочего, греймовское изложение вызывает в воображении читателя следующую картину: маленькие угорьки сосут грудь своей мамы. Может, Грейм и оценил юмор, но для него это было более чем болезненно. Такой отзыв огорчил бы любого человека, но Грейм воспринял его как сокрушительный удар.

УНИВЕРСИТЕТ БРАУНА

В 1936 году Леонард Кармайкл ушел из университета Брауна и стал деканом факультета психологии в Рочестерском университете, а Уолтера Хантера пригласили на вакантную должность в университете Брауна. Хантер принял предложение и, переезжая в Провиденс, он взял с собой Рэя Уиллоуби и Грейма. До этого Кармайкл принял на работу Эдди Кемпа. (1935/1936 учебный год Кемп провел с Хэллоуэллом Дэвисом и Александром Форбсом в Гарварде в составе Национального научно-исследовательского совета.) Джозеф Хант также находился в университете Брауна после ухода из вустерской центральной больницы и завершив свое членство в ННС.

Факультет психологии в университете Брауна располагался в двух старых зданиях в викторианском стиле по адресу: 85 и 89, Уотермэн стрит. Грейм, Хантер, Гарольд Шлосберг и Уиллоуби находились в здании под номером 89. Кабинет Грейма был на верхней площадке лестницы и представлял собой длинную узкую комнату, в которой раньше размещалась кладовая. Его исследовательские лаборатории находились в подвале, где прежде хранился уголь. Библиотека факультета располагалась в прежней столовой. Кабинет Кемпа был в здании под номером 85 по Уотермэн-стрит; его лаборатория размещалась в бывшей кладовой. Атмосфера была неформальной, и довольно много времени отводилось дискуссиям, многие из которых имели место в кухне дома номер 89.

Грейм жил в доме для преподавательского состава, очень много работал и мало отдыхал. Однако он регулярно посещал факультетские вечеринки и запомнился своими дурачествами и розыгрышами; он искусно дирижировал музыкой под проигрыватель, любил современный джаз, а иногда даже отбивал чечетку. Если на университетском пикнике предоставлялась возможность, он любил поплавать, игриво угрожая перевернуть лодку.

Когда Грейм приехал в университет в 1936 году, среди преподавателей на факультете психологии были, помимо уже упомянутых, Уолтер Хантер и Герберт Джаспер. Когда Джаспер в 1938 году переехал в университет Макгилла, его заменил Дональд Диндсли. Должность Кемпа, уехавшего в университет Дьюка в 1940 году, занял Карл Пфаффман.

В 1937 году Лоррин Риггс, преподававший в Вермонтском университете, возобновил свою работу с Греймом. Позднее Риггс перевелся в университет Брауна и стал ценным сотрудником Грейма в течение всего периода его работы в этом университете.

Программы по психологии в университетах Брауна и Кларка заметно отличались друг от друга. В то время как в Кларке программа для студентов была небольшой и относительно неформальной, в Брауне она была довольно обширной и очень популярной.

Вводные занятия проводились отдельно для мужчин из Брауна и для женщин из Пембрука. Отдельные лекции посещались примерно 150 студентами. Однажды Грейм сказал Кемпу, что такой вид обучения требовал гораздо большего внимания, чем это было необходимо в университете Кларка. Кроме того, Грейму не нравилось читать лекции большим группам студентов, так как это ограничивало возможность их участия в обсуждении материала. Он предпочитал вести более продвинутые курсы для старшекурсников и аспирантов по построению теории и количественным методам научного анализа.

Грейм очень тщательно готовился к лекциям и хотел, чтобы все было абсолютно правильно. Риггс вспоминает случай, когда Грейм показывал слайд, демонстрирующий иллюзию Мюллера-Лайера. Он сделал обычное сообщение, сказав, что обе линии были одинаковой длины, хотя одна из них казалась длиннее. Сомневающийся студент попросил измерить эти линии. Кларенс приложил к экрану линейку и, к своему смятению, обнаружил, что линия, выглядевшая длиннее, была на самом деле длиннее!

Сью Карсон, которая позже вышла замуж за Нила Бартлетта, училась в аспирантуре университета Брауна и, кстати, была ассистенткой Грейма. Иногда после лекции Грейм приглашал ее выпить с ним кофе в Голубой комнате студенческого союза. Часто с ним там бывали Билл Верпланк, Фред Моут и Чарли Кофер. Сью вспоминает, что иногда Грейм по 20–30 минут хранил абсолютное молчание. Все, что мог сделать в этих случаях Верпланк — это получить максимально краткий ответ. Сью поняла, что Грейму была нужна не беседа, а компания.

Находясь в университете Брауна, Грейм и Кемп возобновили сотрудничество. В 1938 году они сделали сообщение об исследовании, которое продемонстрировало применимость закона Блоха (фотохимический закон Бунзена — Роско) при определении порогов приращения в диапазоне яркости ноля адаптации зрения.

Инкрементная энергия, необходимая для обнаружения изменения яркости, была постоянной при данном уровне адаптации, независимо от продолжительности световой вспышки, вплоть до критического уровня продолжительности. Кемп (1987) с некоторой гордостью написал в своей автобиографии, что это исследование широко цитировалось в течение более десяти лет.

Среди студентов, с которыми Грейм работал в университете Брауна, были Роберт Гань, Нил Бартлетт, Фред Моут, Уильям Верпланк и Маргарет Келлер. Кроме того, на лето в лабораторию Грейма приезжал поработать Боб Браун. Исследование латентности бега белых мышей в лабиринте, проведенное Греймом и Ганем, было важным вкладом в литературу, посвященную научению животных.

Еще в одной статье, основанной на исследовании, выполненном вместе с Брауном и Моутом (1939), описывалась очень интересная теоретическая модель взаимосвязи между полем и интенсивностью зрительного раздражителя в пороговой области. Лоррин Риггс, все еще работающий в Вермонте, провел свой годичный отпуск в Брауне, приехав туда в начале 1938 года. В течение этого года он и Грейм проводили эксперименты на Limulus. Риггс вернулся в 1941 году, чтобы продолжить работу над Limulus вместе с Греймом, и на этот раз он остался в Брауне. Частично он получал финансовую поддержку от Исследовательского комитета по вопросам военных мероприятий (NDRC)[2] вплоть до 1945 года, когда он занял должность, освобожденную Греймом, который уехал в Колумбийский университет.

Хотя Грейм писал, что годы, проведенные в Брауне, были самыми счастливыми в его жизни, у него в то время были серьезные личные проблемы. Суть их не до конца ясна, но очевидно, что его одолевали страхи и наваждения. Он не любил ездить под мостами, а о поездке через туннель не могло быть и речи.

В конце 30-х Грейм женился на Хелин Ирвин, социальном работнике из Вустера. Она была родом из старой виргинской семьи, и друзья помнят ее привлекательной и приветливой женщиной. Супружество, продлившееся недолго, было для Грейма разрушительным испытанием. Возможно, оно и послужило поводом для его решения заняться психоанализом. Фактически брак продлился чуть больше года, но окончательный развод состоялся только в 1946 году. Решение Грейма заняться психоанализом удивило некоторых из его коллег, так как прежде он не проявлял особого интереса к этому направлению. Однако, других его друзей это не удивило: они считали, что психоанализ давал Грейму, по крайней мере, возможность освободиться от своих проблем. Обстоятельства требовали решительных действий, и он сделал то, что представлялось наиболее целесообразным, хотя научная основа психоанализа не соответствовала его критериям.