он как ни в чем ни бывало включился в работу. И через несколько минут и я перестала зыркать на него настороженно, втянувшись в это запросто возникшее сотрудничество. Мы в четыре руки резали, чистили, складывали, засовывали в духовку, вытаскивали, надрезали, пробовали с ножа… И никаких приставаний! Вот вообще! Никаких «случайных» прикосновений, столкновений, ни единого мимолетного облапывания или пошлой шуточки. Словно моего жениха за время его трехминутного отсутствия подменили на двойника. И оказался этот двойник на самом деле никакой не балбес, озабоченный на всю голову. Как только Ронан выключил свою трусоснимательную харизму, он превратился в прекрасного напарника: внимательного, сильного и удивительно ловкого. И вот с таким Салливаном работать было одно удовольствие. Я даже не заметила, как пролетело время за готовкой самого странного за последние годы ужина.

— М-м-м-м… дьявольски божественный, восхитительный, волшебный, изумительный аромат! Я такого никогда не чувствовал не только здесь, но и в принципе в своей довольно бурной и продолжительной жизни!

Звонкое щебетание ворвалось в наши последние приготовления, как звон капели на День влюбленных. В смысле неожиданно и чуть раньше положенного времени.

— Кэтрин, котеночек с острыми коготками, я немедленно умру, если ты не позволишь мне попробовать этот кусоче… ай! — Удивление на лице всемогущего Ронни, получившего от меня по пальцам, было таким искренним и неподдельным, что я с трудом сохранила суровое выражение лица. Такого с вами еще не случалось, да, мистер «всех-верчу-как-хочу»?

— Ронни, дружище, ты руки мыл? — беззлобно ухмыльнулся мой су-шеф, стягивая с широких ладоней еле напяленные на них силиконовые ухватки.

— Мистер Лоуренс, со всем уважением, но на кухне может быть только один шеф. И в данный момент это не вы, — я скрестила руки на груди и максимально сурово зыркнула на продюсера. — И я еще не накрыла на стол, так что придется вам поагонизировать еще пару минут. Салливан, ты подготовил доски для мяса?

— Так точно, мэм, — лихо отсалютовал мой напарник, сверкнув ослепительной улыбкой. А я зависла, зацепившись за нее. Самую малость.

Явно ошалевшие от такого поворота участники шоу во главе с сохранившим на лице недоуменно-обиженное выражение Лоуренсом чинно расселись за огромным, грубо сколоченным, а оттого имеющим непередаваемую атмосферу брутальности столом.

Честно говоря, если бы я когда-нибудь решилась открыть собственный мини стейк-хаус, я бы поставила в зале именно такие вот столы — максимально простые, грубые, тяжелые, пахнущие свежеоструганным деревом. И скамьи такие же — длинные, жесткие, без спинки. Потому что нехрен рассиживаться. Поел — вали работать или трахать качественно свою девчонку. Эх, было ведь время, когда именно так юная и глупая Кэтрин Брукс и представляла себе свое идеальное будущее. Свое заведение, где ты сытно и вкусно кормишь людей, которых знала всю свою жизнь. Рядом сильный, понимающий, верный, та самая любовь всей этой жизни. Дети, уют, никаких чертовых амбиций и карьерного роста. Простая работа, дарящая радость и удовлетворение, тепло и близость самых важных людей изо дня в день. Дебильная утопическая фантазия, разбившаяся о камни реальности.

— Эй, голубоглазка, еще пару таких взглядов, и народ решит, что ты собираешься сама их сожрать, — раздался тихий шепот напарника возле самого уха.

— Эм-м-м, прости, — так же шепотом ответила я. — Задумалась, — я решила отвернуться ровно в ту же секунду, когда он чуть повернул свое лицо. И наши губы коснулись, едва-едва, легкий мазок, почти неосязаемый. Но от него меня в очередной раз будто прошило током, и тут же все пропущенные во время последней депиляции волоски на теле встали дыбом. Рваный синхронный выдох, смешавший наш воздух, и меня мигом жаром окатило. Да что за!..

И вот последняя доска со стейком легла на стол, в центре которого уже красовались миски с салатом «Нисуаз», салатом «Тако» на скорую руку и томленым в сливках шпинате. А основные гарниры — идеально дополняющие говяжий стейк шампиньоны, спаржу и острый перец на гриле — я подала на досках вместе со стейками. Простенько и со вкусом. Именно так, как я люблю.

Я села за стол самой последней и сложила руки на коленях. Не знаю, как тут у них принято — просто пожелать приятного аппетита? Поблагодарить за предоставленную кухню? Черт, очередной слишком насыщенный эмоциями день, после которого голова туго соображает.

Мои мысленные метания разрешил Лоуренс. Он взял в руки ножик и постучал рукояткой по столешнице, привлекая всеобщее внимание.

— Пупсики мои золотые, позвольте папочке Ронни произнести благодарственную молитву от всех нас.

Кто-то закатил глаза, кто-то пожал плечами, еще один чуть не уткнулся носом в стейк, пытаясь то ли понюхать, то ли лизнуть. И тут Ронни завел свою шарманку.

— Господи Боже, милосердный и всемогущий, благодарим Тебя за заботу о нас, ибо без Твоей заботы наши рейтинги не взлетали бы так высоко, а за право выкупить рекламное время в нашем блоке не дрались бы мировые корпорации. Благодарим Тебя, Боже, за эти восхитительные, сочные, вкусные, изумительно ароматные стейки на наших столах, от вида и запаха которых у нас уже кружатся головы и урчат желудки. Благодарим Тебя, Боже, за Кэтрин, чьими руками были приготовлены эти восхитительные, сочные…

— Ронни, я сейчас слюной подавлюсь, — буркнул один из братьев.

— Не богохульствуй, язычник. Ты меня чуть не сбил с мысли. Популярны… а, это уже было. Да! За Кэтрин! За этого голубоглазого котеночка с острыми коготками, чьими ручками приготовлена эта сытная, добротная мужская еда, а также эти… О-о-о, это шпинат в сливках??? Боже, Боже, благодарим тебя за этот потрясающий шпинат в сливках…

— А Кэтрин знает толк в извращениях, — хохотнул себе под нос кто-то из сидящих рядом с Лоуренсом, за что немедленно получил тычок под ребра, охнул и замолк, маскируя смех кашлем.

— И за спаржу на нашем столе тоже Тебя благодарю, Божечки, как вкусно… Ой…

— Давайте уже пожрем. Аминь, — подвел итог хмурый верзила рядом с рыжей администраторшей.

— Аминь! — вразнобой рявкнули десять или больше глоток и накинулись на еду.

Первые пару минут вокруг слышалось только сопение и легкий перестук столовых приборов. А мне есть совсем не хотелось. Я отрезала по крохотному кусочку и медленно пережевывала, уставясь в тарелку и продолжая гонять в башке невеселые мысли, что на время готовки ушли на задний план. Но чуть не подавилась, услышав неожиданное.

— Возмутительно! Худшего и представить себе невозможно! Это же реальная подстава, а не еда!

Что?

Кто бы сомневался! Ну что я такого сделала опять этой рыжей? Ишь, сидит, глазами сверкает! Я только поглубже вдохнула и покрепче сжала рукоятку вилки. Хватит терпеть эти придирки на