ног Неделина лежали семь гнилых палок, когда-то видимо тоже бывшие копьями, над головами соперников уже заворачивался магический вихрь из столкнувшихся заклинаний, а некромант стоял и накручивал на свои ладони концентрированную магию, создавая нечто жуткое. Брусчатка под ногами наблюдателей задрожала, под землей кто-то рвался на поверхность, а Неделин спокойно стоял с ледяным щитом в руках и ждал. Некромант взмахнул руками, как будто стряхивая воду с ладоней и в Неделина полетели иглы последней и необратимой смерти. Но Иван всего лишь ухмыльнулся презрительно и выставив щит шепнул:

— Зима.

Иглы вонзились в толстую стену льда, выросшей между Неделиным и некромантом. Иван поднял руку верх и сжал пальцы так, как будто ухватил вихрь, всё сильнее закручивавшийся над их головами, он резко пустил руку и вихрь тяжёлым потоком перемешанных заклинаний обрушился на некроманта, тот в ужасе закричал и присев на корточки закрылся щитом мрака. Магия обтекла щит и впиталась в землю. Брусчатка стала подпрыгивать сильнее, то, что рвалось из-под земли, обрело больше силы и Неделин понял, что некромант с ним играет, напитывая нечто под землей магией. Он уже решил было использовать всю силу, накопившуюся в его приблуде, и будь что будет, лишь бы уничтожить лорда некромантов и тем самым убить то, что рвалось на поверхность, но тут некромант заметил девушек и стянув с запястья правой руки золотой браслет направил его на Лену и что-то прошептал. Неделин сразу узнал это заклинание и браслет. Браслет принадлежал Дубову, а заклинание называлась Осенью. Так быстро Иван еще никогда не двигался, оказавшись перед Леной он закрыл ее собой и выставил щит, но в браслете накопилось слишком много магии, удар заклинания оказался таким мощным, что щит не выдержал и Неделин снова ощутил, как его тело стареет, только на этот раз ушли не годы на то, чтобы состариться, а мгновения и вот он уже согнулся от боли в пояснице и ноги скрутило от боли, а пальцы с трудом стиснули быстро истаявшее копье.

Вопль Лены он услышал, как сквозь вату и увидел, как в ее руке сверкнул закатным солнечным светом кнут, и она резко дернула рукой, вокруг шеи некроманта обвилось сияние и Лена резко потянула плеть на себя. Некромант даже удивиться не успел, как его голова покатилась к ногам Неделина.

— Ванечка? — прошептала дрожащим голосом Лена, обернувшись к Неделину, и он увидел бледное лицо девушки смотревший на него виновато. Губы ее дрожали, и она явно не знала, что ей делать, как всё исправить.

— Всё нормально, — прошептал Иван и опёрся о руку, протянутую ему Леной, и попросил. — Главное молчи, не вмешивайся, сейчас нас будут судить, а ты молчи, подыграй мне.

Мертвяки, те, что еще были с головами и не сгорели, рухнули на землю как будто и не ходили только что. Вампиры пришли в себя и с воплями боли и ужаса попрятались от закатного солнца.

Народ радостно заорал, но ворота распахнулись и все увидели нарядно одетых стражей башни. Все затихли. Люди смотрели на главу башенной стражи с ненавистью и призрением, но того мало это волновало. Он подошёл к Неделину и Лене.

— Госпожа Ветрова и вы господин Неделин, вы арестованы! — произнёс он и народ заворчал, заволновался.

Неделин с трудом поднял правую руку, и все затихли. Он посмотрел на людей и слегка улыбнувшись попросил:

— Похороните погибших и сожгите тело некроманта. На вампиров зла не держите, они были не вольны… — Иван замолчал, такая короткая речь отняла много сил, и он спросил у Лены, — на сколько я выгляжу?

— Да не моложе меня будешь. — ответил за Лену подошедший Иван Микитич, у него под глазом назревал синяк, борода была опалённая, но он улыбался и тихо спросил. — Что делать то будем?

— Угомони народ, но те, кто потолковее, пусть некромантов вылавливать начнут. Феоктист Абрамович обещал помочь, вроде и тут умудрился выжить, старый хитрец. А я пойду с бывшей невестой потолкую. — ответил Неделин и опираясь о руку Лены, с трудом зашагал к башне. Стражи обступили его и Лену, а девушка подумала, что расстреливать такую стражу нужно. Народ головы свои положил на защиту города и башни, а эти прятались…

14

Лена почти не видела всего того, что в другое время у нее вызвало живейший интерес. Её глаза были полны слёз. Она время от времени смотрела на старую, сухую руку старика, что медленно шёл, держась за ее руку и ее сердце болезненно сжималось от чувства вины. Девушка надеялась, что всё это можно исправить. Она готова была потратить на это всю доступную ей магию. А еще, Лена ждала момента, когда наконец встретится с этой стервой Ольгой и выскажет ей всё, что о ней думает. Лена очень хотела повыдергивать ей все волосы, сломать нос, а потом скинуть ее с башни. Злость перебороло чувство вины, Лена нашла цель для себя. Она хотела только одного, уничтожить ту, что посмела разрушить столь короткое счастье Лены…

Но всё же девушка обращала внимание на большое количество стражей одетых в военную форму петровских времен, замечала группки людей и нелюдей, смотревших на нее с явным и нескрываемым пренебрежением.

"Интересно, за кого они меня приняли?" — подумала Лена.

Наличию лифта в башне девушка не удивилась, просторная кабина была обшита панелями покрытого лаком красного дерева и украшена позолоченным декором. Лена сначала посмотрела на максимальный этаж и удивилась, что это был десятый этаж, на вид башня была выше, а потом ее взгляд опустился в низ и девушка обнаружила, что у башни есть еще и минус десятый этаж.

— Зачем подземные этажи, я в городе ни одной машины не видела? — шёпотом спросила у Ивана Лена.

— Бытовые этажи, тюрьма и магические лаборатории, хранилища и сокровищницы, еще на минус десятом этаже есть место куда кроме князей никто не может войти. — ответил за Ивана начальник стражи.

Лена посмотрела на него, как на невоспитанного мальчишку, посмевшего вмешаться в разговор взрослых и этого взгляда хватило, чтобы начальник стражи скрипнул зубами от злости. Лена умела иногда, на эмоциях так посмотреть на человека, что всё, что она о нём думает, человек понимал сразу.

Лифт остановился на шестом этаже и Лена замерла на месте, ее поразила роскошь огромного зала. Каменный круг тронного зала был украшен в стиле времен года. Золото осени перетекало в серебро зимы, зимняя белизна перетекала в весеннюю зелень, а весна передавала свою власть лету и круговорот лет возвращал власть осени. Двенадцать каменных