Кари шагнул вперед, голой рукой отбил удар меча, сдавил одного из врагов в могучих объятиях. Жалобный крик перешел в хрип, а потом и вовсе стих, сменившись хрустом костей.

Потеряв предводителя, воины Храфна и не подумали отступить или попросить о пощаде.

Прекрасно знали, что сдавшихся в плен в лучшем случае перебьют, точно бешеных собак, а в худшем, если не утолят жажду крови в бою, вырежут каждому орла.

Не успел Ивар порадоваться победе, как на него насели двое. Оба немолодые, судя по морщинам на лицах, но опытные и умелые. Двигались слаженно, напирали на конунга.

Ивар не отступал, упирался, хотя по лицу тек пот, а ноги скользили по залитой кровью палубе.

Один из наседавших викингов содрогнулся, в грудь его воткнулось копье, брошенное из-за спины конунга, из раскрытого рта хлынула кровь, ярко-алая, как сок клюквы. Второй дернулся, закрутил головой, и пропустил довольно простой удар.

Ивар вспрыгнул на борт, потрясая мечом, соскочил на палубу чужого драккара.

Тут тоже рубились, со всех сторон доносились хрипы, злобные выкрики, лязг оружия. Кари каждым ударом валил по человеку, не отставал от него и Ингьяльд, за мечом которого волочился шлейф из кровавых капель.

Уцелевшие воины Храфна сопротивлялись, отходя к корме, но видно было, что на победу они не надеются.

– Окажем врагам услугу – отправим их в Вальхаллу! – крикнул Ивар, чувствуя, как предвкушение скорой победы туманит голову.

– Окажем! – поддержал Нерейд, забрызганный кровью с головы до ног. – Бей так, чтобы не встали!

Последний из сопротивлявшихся выбросил вперед руку с мечом, целясь в живот Кари, но подскочивший Рёгнвальд опустил клинок, и голова врага слетела с плеч, а тело мешком рухнуло на палубу.

– Фу, – сказал Ивар, ощущая, что готов броситься в море прямо так, в одежде и кольчуге, лишь бы остыть и смыть пот. – Это оказалось сложно.

– Просто только дома на лавке валяться, – заметил Арнвид. – Так, что-то я чую, есть тут еще живые. А ну вылезай!

Дружинники удивленно переглядывались, пожимали плечами – на заваленном трупами корабле ни двигалось ничего, и кого эриль принял за живого, оставалось лишь гадать.

– Ты это, не перегрелся часом? – заметил Нерейд, покрутив пальцем у виска.

– Нет, – Арнвид покачал головой и нарисовал в воздухе руну. – Сейчас увидите.

Над палубой пронесся тоскливый вздох, холодный, пахнущий льдом ветер заставил викингов вздрогнуть, под одной из лавок что-то зашевелилось. Треснул сундук, полетели в стороны доски и во весь рост поднялся невысокий, но очень широкоплечий человек.

Он был обнажен по пояс, серая как камень кожа блестела, а глаза на уродливом лице с крупными чертами злобно сверкали.

– Хитер, проклятый, – проговорил человек, скаля черные зубы. – Ну и что теперь сделаешь? Попробуешь меня убить?

Арнвид выглядел точно деревенский дурачок, впервые попавший на ярмарку в крупный город – глаза выпучены, челюсть отвисла, разве что слюни из нее не текут.

– Убить? – проговорил эриль после паузы. – Я думаю, это будет не так просто. Теперь я понимаю, кто разрисовал клинок Храфна, кто сбивал нас со следа и вливал силу в гребцов…

– Я – Гримгельмир, сын Иргельмира, внук Вафтруднира, спорившего с самим Одином! – коротышка гордо распрямился. – Я прожил столько, сколько вы не в силах представить, мерзкие червяки!

Его фигура поплыла, размазалась, пахнуло холодом, затрещали доски палубы. На мгновение Ивару показалось, что на драккаре стоит исполин изо льда и камня. Но видение тут же пропало, и на месте гиганта оказался человек, макушкой едва достающий любому из викингов до груди.

– Наставник, что он говорит? – вмешался в разговор Ингьяльд. – Внук Вафтруднира? Так он что – инеистый великан?

О древней расе великанов инея, хримтурсенов, появившихся раньше богов-асов, знающих многие тайны и обладающих чудовищной, непредставимой для людей мощью, слышал каждый в Северных Землях, но мало кто мог похвастаться, что видел хотя бы одного из них.

– По отцу, – сказал Арнвид с улыбкой. – Мать его была из нашего племени.

– Хррр! Удавлю! – Гримгельмир зарычал, прыгнул с места, вытянув длинные руки.

Эриль отшатнулся, Ивар метнулся наперерез потомку великанов, ухватил за предплечье, твердое, как бревно. Успел ощутить под пальцами холодную кожу, и тут его ударило в челюсть с такой силой, что почувствовал, как выбитые зубы выпрыгивают через макушку, как лягушата из болота.

С невероятным трудом удержался на ногах, в ушах зазвучали, прорываясь сквозь рев и грохот, злые голоса.

– Конунг, с тобой все в порядке? – спросил кто-то.

– В порядке, – ответил Ивар, хлопая глазами и пытаясь понять, что произошло.

Когда все перестало кружиться и дрожать, осознал, что стоит, крепко вцепившись в локоть Гримгельмира, а еще пятеро викингов держат того за шею и руки.

– Крепок ты, человек, – прошипел отпрыск Вафтруднира. – Я убивал быков с одного удара.

– Что бык – это ж наш конунг! – гордо сказал Нерейд. – У него голова крепкая.

– Охотно верю, что убивал, – Ивар поднял руку, ощупал челюсть, которая хоть и была цела, болела так, будто по ней шарахнуло конское копыто. – Но тут ты не на тех напал.

– Ну что, прирежем эту каменную жабу или просто выкинем за борт? – осведомился Сигфред.

– Ни мечом ни водой ты ему не повредишь, – покачал головой Арнвид. – Сначала бы надо расспросить. Скажи, Гримгельмир, куда ты гнал этот корабль? Ведь не просто так ты отправился в это путешествие на запад?

– У нас с Храфном был договор – я помогаю отомстить, он доставляет меня туда, куда я захочу. Там дальше, за морем есть выход в Йотунхейм. Я хотел им воспользоваться.

– Всякому известно, что Йотунхейм на севере, – Ингьяльд нахмурился. – А на западе Ванахейм, где подобных тебе любят еще меньше, чем черных альвов.

– Многого ты не знаешь, человек, – Гримгельмир презрительно улыбнулся. – А еще мнишь себя мудрецом. Устал я от вашей болтовни, если вздумали убивать – убивайте, хватит время тянуть.

– Нерейд, Рёгнвальд – обыскать корабль, все ценное – к нам на борт, – приказал Ивар и повернулся к Арнвиду. – Он и вправду неуязвим?

– Неуязвимых не существует, – эриль глянул в сторону Гримгельмира. – Но убить этого будет достаточно трудно, если у нас на драккаре не завалялся Мьёлльнир. В море он не захлебнется, рано или поздно выберется на сушу, обычный клинок не прорежет его кожу, что прочнее камня…

– Ладно, – Ивар потер подбородок. – Свяжите его покрепче да отнесите к нам на драккар. Потом решим, что с ним делать.

Гримгельмир зарычал, дернулся, но Кари положил руку ему на плечо, слегка сжал, и внук Вафтруднира замер, удивленно хлопая глазами. Позволил связать себя, и ожил только когда его подняли и понесли, точно бревно.