на границе дороги и поля, — одна из первых воловен, которую возвели Пастухи для скотины. Во время пастьбы, занятые поглощением травы и перевариванием ее, а также облагораживанием поверхности, стада мало и неохотно общаются, сюда же, в воловню, заходят быки и коровы и с удовольствием знакомятся, примериваясь друг к другу, пережидают иной раз наступившую тьму и, бывает, задерживаются надолго, не желая расставаться с приглянувшейся особью и возвращаться в свои стада. Обычно такая дружба заканчивается рождением телят, которые зарождаются именно здесь, в воловне, хотя далеко не только в воловнях зарождаются эти телята… Специальные Пастухи, приставленные к подобным местам, заготавливают для парнокопытных сено и приносят воды, чтобы скотина тут же, на месте, могла пожевать и попить, не уходя далеко от места общения. Но телки, которые ожидают нас в этом сарае, наверняка голодны, поскольку в воловне обычно быстро съедается и выпивается все и Пастухи, носясь от воловни к воловне, не успевают пополнить запасы… В таком случае мы, проходящие Пастухи, помогаем им в этом…

Коровье любопытство незамедлительно направило телок к воловне, и, подойдя к закрытым воротам, они действительно услышали жалобное мычание, мычащее о том чувстве голода, которое испытывали находящиеся внутри. Подошедшие телки ответили как могли обнадеживающим мычанием, и из сарая ответили радостным восклицанием. Так коровы, устанавливая контакт, заговорили на Божественном языке, но диалог этот оборвал Пастух, который взошел по сходням, сбросил затвор и распахнул створки ворот.

— Пошли, пеструхи! — крикнул он и щелкнул бичом. — Геть вперед!

Пятнадцать черно-белых коров, различающихся только сложением, гурьбой, опережая друг друга, вышли по широкому настилу на свет и тут же набросились на ежистую траву, не обращая внимания на ожидавших знакомства телок.

Пастух, заглянув в пространство воловни, отметил:

— Сена действительно как и не было, устроили тут буфет!

Он сбросил сумку и бич, взял вилы, стоящие возле ворот, и направился к небольшим стожкам, высившимся поодаль. Там он подцепил вилами сено и понес пылящую охапку в воловню.

Новые телки продолжали жадно выщипывать пучки редкой травы, быстро удаляясь от здания воловни, и по их поведению можно было предположить, что никакой ошарашенности они не испытывают, да и ведут себя на поверхности как-то привычно, без любопытства и страха.

— Кажется, — сказала Джума, — что эти беззвездные и неопределенные сущности знают, куда попали, и, видно, умеют определять свое положение по двойникам, раз не боятся потерять из виду Пастуха, да и нас.

— Я так понимаю, — сказала Елена, — что беззвездные ходят раз за разом по первому кругу и поэтому вспомнили окружающее пространство, неопределенные же, как и мы, попали сюда впервые, но, несмотря на это, в отличие от нас, обладают непонятной уверенностью и, кажется, не нуждаются в Пастухе.

— Наверное, — предположила Антонина-гадалка, — неопределенные придерживаются беззвездных, которые посвятили их кое во что в промежуток стояния в воловне.

Тут, натаскав сена в сарай, к стаду вернулся Пастух и, расположившись на сходнях, стал объяснять коровам поведение удалившихся сущностей:

— Беззвездные телки попали на свой бесконечный, но ложный круг и поэтому, вспомнив его, хотя и не помня себя, сразу сориентировались в пространстве — потеряться они не могут, — неопределенные же ведут себя так уверенно, поскольку, в отличие от вас, сущности эти не задаются вопросами на своих первых столбах и не нуждаются в предварительных поучениях по поводу свода, поверхности и других элементов, составляющих окружающую реальность. Им бы — была бы трава и вода, коровье свое состояние они сразу воспринимают естественным и, в силу отсутствия сомнений по поводу своей принадлежности к реальному миру, быстро и правильно включаются в безостановочное движение, интуитивно соблюдая его незыблемые законы. Мало того, они появляются в Божественном стаде уже с внутренним компасом и поэтому, устанавливая свое тело в направлении движения, не оглядываются назад — на свое будущее, и не ищут впереди себя своего прошлого, руководствуясь исключительно настоящим. Они и являют собой основную массу разнообразных коровьих смыслов, образовавшееся с помощью Пастухов, пасших когда-то под сводом одну-единственную корову.

Проговорив все это, Пастух поднялся с настила и обратился к Иде, которая выискивала и пожевывала траву поблизости от воловни, передвигаясь от пучка к пучку:

— Ида, приведи сюда толпу этих самоуверенных телок, которые, очевидно, решили включиться в движение самостоятельно и не имея имен, не зная, а другие — не помня того, что первый круг они обязательно должны проходить с гуртом подобных себе, ведомые Пастухом, и первым делом получить если не имена, то клички, поскольку просто безымянных коров в нашем великом стаде не существует, любая сущность должна быть обозначена хотя бы коротким звуком.

Ида оторвалась от травы и нехотя побрела в поле за телками, которые к тому моменту удалились уже за предел коровьего видения, и скоро стоящие возле воловни услышали трубное, сердитое мычание взрослой коровы, а затем и увидели пятнадцать черно-белых голов, которые Ида гнала перед собой как пастух, подбадривая тех, что двигались медленно, своими рогами.

— В который раз, Пастух, извиняюсь за тугодумие, — сказала Елена, — но все, что вы рассказали, сравнивая неопределенных и нас, конкретных, проецируется, наверное, в потустороннюю ирреальность, где, наверное, отображения этих невыразительных телок и составляют основную массу теней…

— Не совсем так, Елена, потому что на данный момент движения, в котором находитесь вы, в мертворожденной иллюзии большинство на самом-то деле составляют бессущностные вторичные призраки, то есть отображения отображений, которые расплодились по разным причинам в невообразимом количестве, проекции же неопределенных коров и уж тем более конкретных сущностей встречаются достаточно редко и на общем фоне почти не видны. Но на моменты движения ваших двойников будущего и прошлого все выглядит по-другому… Поэтому, например, у Розы, вполне конкретной, если учитывать ее сущность на всех кругах и столбах, в потустороннем нигде миллионы отображений; так же обстоит дело и с проекциями, как ты выразилась, «невыразительных» сущностей: в общем и целом их действительно большинство. Добавлю одно: похвально, Елена, что твое не по столбам развитое сознание правильно задает вопросы: ты проецируешь реальность в иллюзию, а не наоборот, как это делала бы не умная, ограниченная корова, используя остаточное потустороннее мышление…

Тут наконец подошли, недовольно пыхтя и сопя, пятнадцать черно-белых недотепистых телок, половина которых размером были почти что с коров, но имели весьма короткие рожки и, казалось, какие-то выщипанные хвосты. Все эти телки выпучили глаза, пустили длинные слюни и как-то тупо молчали, то ли не желая знакомиться, то ли не осознавая, что они еще не знакомы с Еленой, Джумой и прочими, да и с самим Пастухом, и воспринимая появление свое в реальности как