«Это знак! — решила корова.

И действительно, скоро послышался топот, и в предел коровьего видения ворвался хрипящий темно-коричневый бык с внушительными рогами, с опущенной головой — как для боя, и, пропахав поверхность копытами, остановился перед коровой как вкопанный.

От сущности этой исходило что-то не скотское, чужеродное, принадлежащее, казалось, проекционному миру, и, почувствовав это, Катерина с тревогой спросила:

— Ты, кажется, относишься к менталитетным быкам — я что же, попала в запрещенную область?

— Не бойся, корова! — проревел незнакомец. — Это я нарушил границу своего обитания, решил прогуляться — дать урок паре-тройке быков и, возможно, хотя бы взглянуть на корову… вот такую, как ты! Ты хороша! Но за связь с менталитетным быком ты пострадаешь, и поэтому я побежал — меня ждут дела!

«Спасибо тебе, Еремей! — быстро подумала Катерина, не сомневаясь в наконец-то случившемся… — Спасибо тебе, Дважды Пастух! Гуртоправ! Промежуточной Плоскости Весовщик! Пусть Намерение и Создатель сотрут меня в никуда, но наконец-то явился мой бык! Я не дам себе его потерять, что бы там ни было…»

Бык, между тем, шипяще и пенно напустил целую лужу, взревел и взбрыкнул, и помчался куда-то, раскидывая по сторонам ошметки черно-бурой поверхности.

Что-то дрогнуло в большом коровьем Катеринином сердце — как еще не бывало, она наклонилась, втянула ноздрями запах, оставшийся от струи быка, и, ощутив вдруг всплеск своего дремавшего до сих пор Великого Коровьего «Му», нараспев промычала:

— Как нежно пахнет интеллектом! Какая мощная философия!

И бросилась, как может бежать корова, нелепо размахивая копытами, догонять своего быка — в неумолимом желании соединиться с ним в неразделенное нечто…

Конец

Москва, кухня, 20013 — 20018 г.г.