Пока Элифас дублировал приказы для Анны Крейн, оставшиеся в стратегиуме воины поспешили прочь, к своим ротам. Магос быстро кивнул примарху и тоже удалился – недопустимо, чтобы в грядущей битве аналитики мостика остались без его руководства.

Авл Кельс посмотрел на Солея.

– Что бы ты ни задумал, отец, – Дитя Бездны устало улыбнулся, – у нас на это семьдесят четыре минуты. Ты ведь помнишь?

Вопрос-шутка. Примарх XI легиона никогда ничего не забывал.

– Этого хватит, – Враск тепло улыбнулся сыну. – А если нет, мы покажем им ярость пустоты, – с этими словами он посмотрел через дальнюю стену стратегиума в бесконечный мрак космоса, где за миллионы километров от них двигался вражеский флот. Флот, которым управляла сила, способная изменить будущее Империума.

***

Радиевый джиззейл Альфа-6-Гемини бил все реже. Техножрец экономил боезапас. По счастью, поток нападавших ослаб, и лишь это спасло Механикум от гибели.

В распоряжении Витара Каина осталось семь таллаксов и оба урсаракса. Плюс эксплоратор и его кастелян, которых вместе можно считать за целый взвод киборгов. Но этого все равно было недостаточно, чтобы перекрыть каждый из четырех проходов, ведущих к платформе с главным когитатором. Кроме того, физиология ящеров позволяла им свободно спрыгивать с верхних платформ и взбираться с нижних.

Поэтому Каин принял решение оставаться у когитатора. Во время короткой передышки между первой и второй волной таллаксы стащили в центр платформы отключенное оборудование и тела ксеносов, соорудив довольно прочную баррикаду. Витар расставил своих воинов по ее периметру в ключевых точках, идеально просчитав пересечение векторов атаки.

Урсараксов, которые могли биться лишь в рукопашную, секутор держал в резерве и для тех случаев, когда ксеносы просто перепрыгивали баррикаду, стремясь атаковать архимагоса и его кастеляна. Эти двое взобрались на когитатор и оттуда методично отстреливали врагов.

Максим Тихон продолжал скачивать данные из архивов «Парки» – из-за устаревшего интерфейса станции он не мог увеличить скорость передачи информационных пакетов до оптимального уровня. Однако эксплоратор уже просканировал основные системы, восстановил поврежденные сектора энерговодов и взял их под контроль. Хотя ксеносы продолжали подавлять их электронику, Тихону удалось запустить двигатели станции и зажечь аварийное освещение в командном центре.

– Протоколы защиты не поддаются? – снова спросил Каин. В третий раз за последние полчаса.

Максим что-то раздраженно прощебетал на бинарке, ссылаясь на вульгарное поведение биологической матери секутора, которая, по глубокому убеждению архимагоса, происходила из подулья и потому априори не отличалась высокими нравственными устоями.

– Я уже предоставил справку по этому вопросу, – через некоторое время эксплоратор все же решил дать объективный ответ. – Я не могу отсюда договориться с машинными духами орудийных систем станции. Главный когитатор генераториума тоже не отвечает на мои запросы.

– Мы же вроде летим, – Каин запрыгнул на баррикаду и наотмашь рубанул ящера, которого один из технорабов ранил метким залпом из молниемёта. Подскочивший вслед за своим хозяином урсаракс добил ксеноса, и они оба вернулись на исходную.

– Я обошел блокировочные кварты через дублирующие подсистемы и смог запустить лишь два дополнительных двигателя, – архимагос выстрелил из гальванического ружья и голова ксеноса исчезла в зеленоватой дымке, подернутой сполохами статического электричества. – Это насмешка над понятием «контроль». Нужно добраться до генераториума.

– И до оружейного модуля, – добавил Альфа-6-Гемини, выцеливая противника в мигающем полумраке аварийного освещения. – Иначе орудия станции нам не задействовать.

Ксеносы вновь отступили. Это была уже двенадцатая волна, и Механикум пережили ее с удивительно низкими потерями. Погиб лишь один таллакс. Хотя, учитывая общее количество технорабов, урон получился ощутимый.

Минуты текли в гробовом молчании. Марсиане понимали, что нужно подключиться к когитаторам генераториума и оружейной. Тогда они смогут зачистить «Парку» от ксеносской угрозы внутренними системами защиты, а бортовые орудия превратят в шлак вражеские корабли. Включение основных двигателей позволит увеличить скорость станции на порядок и повысит ее маневренность. Они станут грозной силой.

Но также они понимали, что покинуть командный центр – значит погибнуть. Вероятности успеха не существовало в принципе, ни при каких расчетах. Изначальный план Каина был хорош, но секутор полагал, что Тихон сможет сделать все отсюда. Однако черные «корни» внесли дисфункции в ряд инфраструктурных систем «Парки». Это нельзя было учесть заранее.

– Витар, – внезапно позвал архимагос. Тот моргнул от удивления и медленно повернулся к эксплоратору, который на его памяти впервые пользовался внешним воксмиттером.

– Спасибо, – архимагос коротко кивнул и снова вскинул гальваническое ружье к плечу. К когитатору были подключены почти все его мехадендриты. Из четырех сервочерепов остался лишь один, совершенно бесполезный с пережженными пиктографическими устройствами и выведенным из строя внешним воксом.

Каин не стал уточнять, что имел ввиду Тихон. На это просто не было времени – в то же мгновение на ретинальный дисплей секутора пришел пакет от внешних авгуров.

– Похоже, вы верно выбрали направление, архимагос, – он истерично хохотнул, не веря своим глазам, поэтому дважды перепроверил данные.

– Авгуры ненадежны, – попытался усомниться Альфа-6-Гемини. – Это могут быть блуждающие астероиды или еще одна группировка противника. Или вообще ничего.

– Заткнись, – беззлобно прервал его Каин, ощутив, как сердце забилось быстрее. – Ты знаешь, мы все знаем. Это Объединенный Флот. Балор или Солей, не важно.

– Вероятность – сорок четыре и семь десятых процента, – этот пакет, пришедший от архимагоса, лучился нескрываемым воодушевлением. – Я скорректирую курс, насколько это возможно, чтобы достичь потенциального места встречи на семнадцать секунд быстрее.

Увы, они недолго смаковали это забытое человеческое ощущение – неожиданно вспыхнувшую надежду. Потому что ящеры пошли на тринадцатый штурм, и в этот раз их было больше. Гораздо больше.

***

– Ведущей группе, фронтальное склонение – четыре, разворот на шестьдесят градусов по левому борту, – скомандовал Солей Враск. Его слова, продублированные Анной Крейн, чудом пробились через поле подавления ксеносов и все три линкора выполнили маневр одновременно.

«Абрамелин», «Эзус» и «Пепельный вождь» наклонили плугообразные носы к надиру, а потом заложили плавный вираж, который казался плавным лишь со стороны. На деле экипажи кораблей испытали колоссальные перегрузки, но адамантиевые каркасы и стальные переборки космических исполинов были готовы к таким испытаниям.

Линкоры, образовавшие «Голову гидры», слаженно ударили лэнсами правого борта, испарив уже поврежденные щиты первой «медузы».

– Ведущей группе, зеркальный маневр, – приказ примарха снова дошел до других мостиков без задержки. – Перехватчики линейных кораблей первой линии уже в воздухе?

– Никак нет, повелитель, – Анна, как обычно, сидела подле Солея,