В аудиозаписи Колобанов указывает на два эпизода боя. Они отражены в статье журналиста Лисочкина «Мир смотрит на равнину». Во время боя заклинило башню, и механику-водителю пришлось поворачивать танк, для наведения орудия. Фактически танк превратился в штурмовое орудие. Вовремя боя, был сбит перископ и Родинков (Родников) его поменял. Колобанов вспоминает, что когда танк покидал поле боя, кто-то постучал в люк с просьбой о помощи. Оказалось, что недалеко от места боя находится группа раненых бойцов и командиров. Зиновий Григорьевич проверил документы у солдата, который стучал в танковый люк, а затем раненых погрузили на КВ и боевая машина пошла в тыл. В наградном листе механиков-водителей (в экипаже было два механика-водителя) Родникова и Никифорова указано, что они эвакуировали семь раненых красноармейцев. Причем, Колобанов вновь ничего не говорит про пехотное подразделение, которое было придано танку – судя по всему этого подразделения и не было, иначе бы он рассказал, как оно в месте с танком выходило из боя, а он сообщает о группе раненых, которая случайно оказалась у танка. Причем факт спасения раненых отражен в наградных листах.

Сразу после ухода танка Колобанова с позиции, по мнению автора, части 113-го мотопехотного полка, 6-й танковой роты и 73-го противотанкового дивизиона 1-й танковой дивизии противника прорвались по маршруту Вохоново – Учхоз – Сеппелево – ст. Войковицы и вышли на Лужскую дорогу в районе Больших Черниц, чтобы занять место 8-й танковой дивизии, которая разворачивалась и уходила в сторону Луги. Это отмечено в журнале боевых действий 1-й танковой дивизии. Лишь ненадолго 113-й мотопехотный батальон занял стратегический перекресток у Илькино, а затем колонна ушла на Киевское шоссе. Если бы немцы длительное время удерживали Илькино и станцию Войсковицы, это было бы замечено курсантами-пограничниками 2-го батальона, так как эти два населенных пункта находились на стратегически важной дороге сразу за их позициями. Захват Илькино и станции Войсковицы означал окружение батальона, но по данным наших пограничников, ни 20, ни 21, ни 22 августа 1941 года враг так и не смог прорваться через их позиции – курсанты попали в окружение только 23 августа.

Вечером 20 августа 1941 года под Борницами боевая группа 8-го моторизованного полка 8-й танковой дивизии попыталась еще раз прорвать оборону 2-го батальона курсантов. Пользуясь своим преимуществом в живой силе и технике, немцы все время пытались обойти батальон пограничников с флангов. Жестокий бой продолжался с 17.00 до 19.30. Во время одной из таких попыток вражеским танкам удалось обойти позиции курсантов. Немецкие боевые машины вновь попытались нанести удар в тыл батальону, но попали в засаду двух советских КВ. Танки лейтенанта Сергеева и младшего лейтенанта Ласточкина заняли оборону за позициями курсантов 2-го батальона у Больших Борниц. В районе Выселки – Рябиси приготовился к бою экипаж Сергеева, его машина находилась за левым флангом курсантов-пограничников. За центральными позициями стоял в засаде танк лейтенанта Ласточкина. Его позиция находилась примерно в одном км за окопами курсантов возле железнодорожного полотна. КВ установили в капонир, и он был готов отразить атаку немцев, если противник прорвет фронт перед нашим танком. В 16.00, по мнению автора, танки 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии, которые обходили позиции курсантов-пограничников, появились перед засадой лейтенанта Федора Сергеева. КВ вступил в бой, который длился до вечера. В районе Выселки экипаж уничтожил четыре машины, в районе Рябиси еще столько же. В ходе боя танк Сергеева подбили. Один вражеский снаряд выбил шаровую установку с пулеметом, был поврежден компрессор накатника пушки, другой снаряд вывел из строя двигатель танка. Экипаж понес потери и был вынужден оставить тяжело поврежденную боевую машину на поле боя.

Могила Шпиллера Иосифа Борисовича на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. г. Санкт-Петербург (фотография Дениса Базуева).

Сохранились фотографии сделанные танкистами 6-й роты 1-го танкового полка, той самой роты, которая возможно, и усиливала 20 августа 113-й мотопехотный полк 1-й немецкой танковой дивизии (совершая тактический маневр). На фотографии подпись, что этот танк был уничтожен танкистами 6-й роты в конце августа 1941 года. Почти 100 процентов это танк Сергеева. Судя по всему, 6-я танковая рота пыталась отклониться от основного маршрута движения группы и нанести удар в спину пограничникам, оборонявшим «Борницкий рубеж», танк Сергеева оказался между «молотом и наковальней». С фронта его теснили танкисты 8-й танковой, а с тыла нанесла удар 6-я рота 1-й танковой дивизии. Причем 6-я рота, как потом покажут события, предположительно была смешанного состава. В ней кроме Pz.III для усиления были приданы, предположительно два Pz.IV. Судя по вмятинам от снарядов на корме КВ-1, по нему вели огонь из 50-мм танковых орудий, но они не пробивали броню. Танк был тяжело поврежден снарядами более крупного калибра в правой части кормового листа брони. Возможно что, кроме 6-ой танковой роты 113-й мотопехотный полк усиливали и 88-мм зенитки. На фотографии видно, что башня КВ-1 сорвана взрывом.

По документам 1-й Краснознаменной танковой дивизии указано, что за оставление поврежденного танка на поле боя лейтенанта Сергеева хотели отдать под трибунал. Но передумали, решив дать ему шанс искупить вину. Попытки эвакуировать ценный танк КВ с поля боя успехом не увенчались, в своем дневнике командир капитан Шпиллер сообщает, что ночью легкие танки смогли пробиться к машине лейтенанта Сергеева (немцы потом видели их следы у КВ Сергеева). Возможно, именно экипажи этих легких танков и подорвали КВ.

Очень интересно то, что подбитый 6-й ротой 1-й танковой дивизии КВ Сергеева солдаты 8-й танковой обнаружили только 22 августа 1941 года. В этот день он был отмечен и в предварительном ежедневном отчете 4-й танковой группы.

Здесь хочется особенно подчеркнуть тот факт, что журналы боевых действий 1-й, 6-й и 8-й танковых дивизий велись, в первую очередь, на основе данных мотопехотных подразделений, так как немецкие боевые группы танковых дивизий возглавляли чаще всего командиры мотопехотных полков. Вот они и отмечали в первую очередь успехи мотопехотных подразделений. А танковые роты и батальоны им выдавали на время для усиления, танкисты для них были чужими. И их успехи и поражения практически не фиксировались. Для того, чтобы составить окончательную картину боя 20 августа 1941 года, нужны отчеты именно танковых полков и батальонов за 20 августа, а они на данный момент не обнародованы. Отчасти этот пробел компенсируют воспоминания немецких танкистов 6-й танковой дивизии. Вот и получается, что мотопехота 8-й танковой, по немецким данным, 22 августа в 16.45 по берлинскому времени в 400 м к северо-западу от Тяглино (за Большими Борницами) обнаружила поврежденный и подорванный русскими тяжелый танк, который накануне оказал немцам упорное сопротивление. Возле него были следы легких машин. Противник смог прорваться дальше, и зашел в тыл курсантам, но попал в засаду танка Ласточкина. Экипаж младшего лейтенанта Ласчточкина был готов отразить атаку немцев, если те прорвутся через центр курсантов-пограничников, но те зашли с тыла. Нападения было неожиданным. К счастью, заряжающий в этот момент сидел на башне и заметил немецкую танковую колонну. Она шла между железной дорогой и кромкой леса.