тролльских зелий. Если бы Дар’Кхан тогда не сумел справиться с этим настоем в себе, то тогда бы вся группа и погибла.

— Я согласен, — ответил я Аллерии. — Мой отряд практически мертв, а сидеть без дела я не хочу.

Жаль Марти с собой взять не получится.

Травма еще долго не позволит ему сражаться, да и он по уровню навыков он еще не подходит. Все же он всего пару лет как перевелся из Егерей в Следопыты и опыта еще не набрался. То, что он выжил в прошлом бою — это уже чудо.

Я и сам не являюсь подходящим кандидатом в следопыты, но мне быть на их уровне поможет духовная сила, к тому же там я явно буду нужен больше как целитель, чем боец. Не то, чтобы мне не придется сражаться, но этого от меня требовать не станут.

— Да, и я тоже хотел с тобой поговорить, — неожиданно произнес Кадгар.

— М?

— Я хотел поблагодарить тебя за твое письмо Медиву. Оно… помогло нам…

— Помогло?

— Когда Медив был готов пасть под контролем внутреннего демона, твое письмо сумело оттянуть этот момент и придало ему силы сопротивляться.

— Медив…

— Все что ты видишь вокруг… сотворил мой учитель…

Глава 16. Доброе письмо

Кадгар установил полог тишины над палаткой, чтобы другие не подслушивали. Это не секретная информация, но все же пускай это знают как можно меньше людей. Эльф перед ним имеет право узнать правду, потому старо-молодой волшебник и решил ему рассказать.

Как раз появился повод.

— После моего обучения в Даларане, меня отправили к Медиву, — начал Кадгар свою историю. — Мало кто мог задержаться у него в учениках дольше недели, а потому очередь дошла и до меня. Сам не знаю, как, но мне удалось ему понравиться, и он позволил мне жить у него, учится в его библиотеке и даже сам он порой приходил и преподавал мне какой-то урок.

— Запомни, ученик Верный…

Эти уроки всегда были приятными и увлекательными. Медив умел рассказывать так, что дух захватывало. Это было хорошее время. Когда он был бодр, весел и свеж. Жаль такое вскоре прошло.

— Я стал замечать странности за своим учителем. Он часто пропадал по нескольку дней, порой забывал некоторые вещи или не узнавал меня. Когда Штормвинд боролся с Ордой, он не проявлял к этому особый интерес и больше занимался другими вещами.

Отчасти это было оправдано тем, что Совет Тирисфаля часто просил его помощи, чтобы разобраться с демонами или чем-то еще. Так что его занятость была понятна, но все равно менее подозрительным это не становилось.

— Я стал пытаться разобраться, что случилось и обратился к магии Каражана. Благодаря одному заклинанию, что вызывает видения будущего, прошлого и настоящего, мне удалось узнать правду… Это Медив связался с тогдашним главой Орды — Гул’Даном. Именно он привел орков в этот мир и помог им освоиться тут, а после и начать войну.

— Что?! — удивился эльф.

Кадгар решил не упоминать Гарону.

Он до сих пор не мог поверить, что она убила короля Ллейна. Она ведь не хотела всего этого и отрицала видение, но что-то заставило её так поступить.

«Быть может, когда-нибудь я смогу узнать правду…»

Но сейчас это было не важно.

— Зачем?

— А вот эта история началась намного раньше, — покачал головой маг. — Ты читал «Песнь об Эгвин»?

— Конечно, — кивнул Эйс. — Так-себе чтиво. Восхваляющий рассказ о том, как Хранительница Эгвин одолела Повелителя Демонов Саргераса в бою при помощи драконов. Звучит как-то сомнительно. За прошедшую тысячу лет проверить уже не получится.

— Так вот оно полностью, правда, — усмехнулся маг. — Почти. На самом деле она не побеждала Сагрераса. Он заставил её думать, что она победила благодаря своей великой силе. А на деле это был даже не король демонов, а его аватара. Жалкая крупица его истинной силы. И когда Эгвин одолела его, она упала без сознания, и тогда эта частица силы вселилась в нее и затаилась в глубинах души девушки. Она сидела внутри её сознания и подтачивала её доверие к Совету Кирин-Тора.

— Учитывая тогдашнюю политику Даларана — это было не сложно, — фыркнул Эйсиндаль.

— А что делал Даларан? — задала вопрос Аллерия. — Я человеческую историю не особо изучала.

— В те годы, как мне известно, Даларан активно влиял на политику других королевств, — ответил Звездочет. — Все маги учились в Даларане, а после возвращения в свои королевства наставляли королей и знать, как «лучше» действовать. Все «случайно» оказывалось выгодно Даларану. Помниться тогдашний король Стромгарда пытался сопротивляться и тогда все маги покинули его столицу и вот так «случайно» именно тогда на Стромгард напали тролли. Правда, они не учли вмешательство Кель’Таласа, но королю все равно пришлось сдать назад, ибо наши маги не собирались задерживаться у него надолго. В конце концов, мы заинтересованы в подавлении троллей, а не поддержке Стромгарда.

— Ну, потом все же советом королей удалось заткнуть особо жадных чародеев, — добавил Кадраг. — Но, как понятно, у Саргераса было достаточно фактов, чтобы создать противоречия между Хранителем и Советом без малейшей лжи. Будучи Хранителем, Эгвин была обязана оставаться им сто лет, а после передать свою силу другому, но та отказалась, а после и вообще сбежала и несколько веков пряталась от Кирин-Тора и его Охотников на магов. Она продлевала свою жизнь, но даже у нее были пределы и сила Хранителя становилась слишком большим бременем, потому она зачла ребенка от одного из Охотников, а после передала младенцу свою силу. Так появился Медив…

— Демон перешел к нему, — понял Эйс.

— Да, Саргерас вызвал у Медива кому, в которой тот проспал пятнадцать лет, а потом годами подтачивал его разум. Медив был не так опытен, как его мать, и слишком поздно заметил постороннее вмешательство. Когда Эгвин поняла, в чем дело, она попыталась остановить сына, но Саргерас убил её, как и почти всех кто был в Каражане в тот вечер. С тех пор он и стал медленно сходить с ума.

Многие слышали о какой-то непонятной трагедии в Каражане почти десять лет назад. Раньше Медив часто устраивал балы и вечеринки, на которые съезжалась вся знать Штормвинда и гости, но потом что-то случилось, и все они погибли. Непонятно только как это удалось замять. Видать, из-за этого ему и приходилось мотаться по свету, выполняя просьбы Совета.

— И как же тогда я помог чему-то?

— Мой учитель все же боролся, — сказал чародей. — Он пытался сопротивляться, когда у него была возможность, и старался дать другим