отчетливо виден пульсирующий… Мозг? А хрен его знает.

А ты чего переводишь взгляд своей раскуроченной головы на меня? Зачем второй рукой начинаешь как-то странно шевелить?

Демоны тебя подери! Зря ты так!

Преодолевая судороги в мышцах и боль, дотягиваюсь до ближайшего металлического шипа. И спускаю в него весь накопленный заряд…

Миг, и пульсирующее нечто в башке демона окутывается серией разрядов, чернеет и испускает струйку дыма.

Демоническое стихийное воплощение 24 уровня погиб.

Так-то!

И судорог как небывало. Лишь легкое болезненное «послевкусие». Но это все фигня.

Откашливаясь от попавшего в дыхательные пути пепла, быстро оказываюсь на ногах. Осматриваюсь.

— Аааа!

Это один из обезьянолюдов, что подобрался близко, шарахается, когда оборачиваюсь к нему. Бросив свое копье, улепетывает.

— Тьма-демон нас всех пожрать! — продолжает верещать он.

Другие мартышки, глядя на меня, также бросаются прочь.

Вот это эффект! Знал бы про него, давно измазался в что-нибудь черное. И прошли бы тогда до пирамиды в спокойствии.

Нет, ну а че?

Стою весь такой пепельно-черный (местами посветлей), за спиной в разные стороны вскинуты щупальца, по которым, кстати, пробегают несильные разряды. Представляю, что у меня сейчас с волосами. По-любому, кажутся многочисленными рогами. Хех! Ну, чем ни Диабло африканского континента?

Так, шпану малолетнюю разогнали, пора заняться кем-то посерьезней.

Вот, как раз перед собой вижу очаг месилова. Демон, извергающий пламя, два приспешника новых богов и куча обезьянолюдов. Последние упорно огибают меня и спешат сдохнуть в общей куче рядом со своими сражающимися собратьями.

Одного из приспешников демон откидывает в сторону с обугленной ногой и обожженным лицом. Блин, дела хреновы. Против этой «зажигалки» мне выходить один на один не очень хочется.

— Кеша, ты как? — спрашиваю своего питомца, которого так и продолжаю удерживать в руке.

Подношу его к своему лицу поближе.

— Кхе-кхе! — выдает мне птичья голова с почерневшими от сажи и пепла перьями. — Д-д… Кхе! Д-д-дрракон?

— Ага. Почти огнедышащий, — сообщаю ему одобрительно. — Сейчас будешь постигать воспламенение на собственном примере.

Заметив испуганный взгляд питомца, тут же добавляю:

— Все ради высшей цели по обращению тебя в легендарного высшего огненного дракона. Это достигается путем самосовершенствования, самопожертвования, культивации, слияния со стихией и трансформации.

Подходя ближе к сражающейся толпе, продолжаю пояснять и наставлять:

— Возлагаю на тебя очень важную миссию. Отправлю в стан противника, сеять там неразбериху и хаос. Но ты должен проникнуть туда так, чтобы не вызвать подозрений. То есть, не выглядеть грозным драконом.

Заметив его приподнявшуюся бровь… Не знаю, как у попугая так может получаться.

— Да-да. Ты должен как можно меньше привлекать внимания, — продолжаю заговаривать зубы. — Лучше притворись… Ну, не знаю…

Как раз выхожу на расстояние удачного броска.

— Кеша, притворись кеглей!

Бросок!

Почему кеглей? Понятия не имею. Просто первое, что в голову пришло.

Кеша летит прямо сквозь мощную струю пламени, что вырывается из пасти демона. Перья на голове питомца вспыхивают. И в глаз демонической стихийной сущности втыкается своим клювом горящий живой «дротик».

С живым погорячился. Это уже обгорелый почерневший трупик.

— Ты кто еще такой⁈ — оборачивается ко мне еще стоящий на ногах приспешник новых богов по имени Кручияр.

Этот тот самый, с кем я уже вел диалог, и натравил на жреца с демонами.

— Это же… — хрипучим голосом выдает, лежащий на земле среди трупов макак, приспешник с обугленной ногой и поджаренным лицом. Он пытается указать на меня пальцем. — В темном доспехе. Во все стороны торчат щупальца. Нет системного имени… Это ОН!

— ОН⁈ — с удивлением таращится на меня Кричияр.

Это последнее, что он произносит.

Демоническая стихийная сущность взрывается изнутри. От него в разные стороны разлетаются яркие огненные лучи. Из глаз тоже. Ага, и вот из того, что с Кешей. Он как раз направлен примерно в нашу сторону. Вот мой питомец, влетев из глазного яблока кометой, вместе с лучом, выжигают и сносят верхнюю часть тела Кручияра.

Хрена се…

— Аа… — ошеломленно хрипит мужик с обожнем лицом не в силах что-то еще произнести.

— Такие дела, — пожимаю плечами.

И со всей силы опускаю на его немного обуглившееся темечко каменную бутыль.

Ольдыр, человек 17 уровня погиб.

Фу-ух! Как все удачно сложилось.

Пора подобрать уголек по имени Кеша и бежать к своим.

Глава 18(1). А вы кто? Какой еще Повелитель писцов?

Глава 18. А вы кто? Какой еще Повелитель писцов?

По лестнице пирамиды поднимаюсь не торопясь.

А куда спешить? Демоническая сущность, что молнией шмаляла, коньки отбросила. Ребята поднимаются к вершине. Тощий жрец поднимается с ними.

Но не по своей воле. Принудительно. И не сам. Его Буги за ногу тащит. А башка обезьянолюда волочится следом за обессиленным телом и считает ступеньки.

— Со мно…ой нельз… зя так… — подпрыгивая на каждой, бубнит она.

Ребята, увидев, что со мной все в порядке, что я сам уже поднимаюсь к ним, больше не оборачиваются.

— Я вел…ликий ш…ш…шаш…ман!

Все-таки шаман, а не жрец. Хотя, какая разница?

На стенания тощего обезьянолюда никто не обращает внимания.

— Вы…ы поплати…ти…ти…

На «тиятях» шаман за какое-то время замолкает. Может, особо сильно затылком приложился, или язык прикусил.

— … есь!

Нет, не прикусил. Бормочет что-то.

Ему, походу, еще и сильно больно. По крайней мере, должно быть. На мой взгляд. Все же у него вторая нога вывернута под неестественным углом. Да, и рука тоже.

— Не мож…жете себе поз…волить так… обраща…ща…щаться со… мной!

— Я могу, — наконец, обращает внимание на шамана Буги. — А еще могу вот так.

И дергает обезьянолюда за ногу так, что тот сильнее ударяется башкой о ступеньку. Еще и вывернутая нога, качнувшись, упирается в другую ступень. А здоровяк продолжает идти.

Дикий крик боли разносится над пирамидой, и шаман, наконец, замолкает. Видимо, сознание потерял от болевого шока.

Оглядываю подходы к строению. Толпа обезьянолюдов сгрудилась вокруг пирамиды. Но подниматься не спешит. Они внизу о чем-то перешептываются и периодически указывают пальцами в нашу сторону.

Что именно они там обсуждают, мне как-то все равно. Главное — к нам не лезут. У меня это бесконечное сражение уже в печенках сидит. До сих пор перед глазами нет-нет, да и возникают фантомные видения из кишок, крови и летящих конечностей.

Когда ребята добираются до вершины, я их догоняю.

— Стильно выглядишь, — бросает мне