Помимо всего прочего, Германия в течение 10 лет обязывалась поставлять Франции до 140 миллионов тонн угля, Бельгии – 80 миллионов, Италии – 77 миллионов. Германия должна была передать союзным державам половину всего запаса красящих веществ и химических продуктов и одну четвертую часть из будущей выработки до 1925 г.

Столь же унизительные условия были навязаны Австрии. Миллионы австрийских немцев вдруг оказались во враждебных государствах. После развала Австро-Венгерской империи подавляющее большинство австрийских немцев, включая социалистов, мечтало об объединении с Германией и Аншлюсом. Но, увы, Аншлюс был запрещен отдельной статьей Версальского договора.

Весьма интересны статьи Версальского договора в разделе «Россия и Русские государства». Согласно статье 116: «Германия признает и обязуется уважать, как постоянную и неотчудимую, независимость всех территорий, входивших в состав бывшей Российской Империи к 1му августа 1914 года.

Согласно с постановлениями, включенными в статьи 259 и 292 частей IX (Финансовые положения) и X (Экономические положения) настоящего Договора, Германия окончательно признает отмену Брест-Литовских договоров, а также всяких иных договоров, соглашений или конвенций, заключенных ею с Максималистским Правительством в России.

Союзные и Объединившиеся державы формально оговаривают права России на получение с Германии всяких реституций и репараций, основанных на принципах настоящего Договора».

Статья вроде бы вполне приличная. Но уже в первой фразе заключена беспредельная наглость и глупость «версальских мудрецов».

К 28 июня 1919 г. по всей России шла Гражданская война, причем воевали не только белые с красными. Войну вели десятки националистических клик с красными, белыми и между собой. Никаких границ еще не было и в помине. Даже опереточные эстонское и латвийское правительства не могли договориться об общей границе, и дело дошло до вооруженных столкновений. Какие же «незалежные» государства должна была признать Германия и какие границы? Как показала история, единства в признании тех или иных границ в пределах бывшей Российской империи не было даже у самих западных союзников.

Статья 116 специально была написана союзниками, дабы заранее поссорить Германию с красной или белой Россией – без разницы.

Что же касается права России на репарации с Германией, то это было издевательство над двумя великими народами. С одной стороны, Россия в войне 1914—1918 гг. понесла людские и материальные потери куда большие, чем Франция, и по справедливости должна была получить большие репарации с Германии. Но, с другой стороны, Германия физически была не в силах выплатить уже наложенные на нее репарации Франции, Англии и Бельгии. Так что же могла получить Россия, что большевистская, что деникинская?

Оценивая Версальский договор, Ленин называл его грабительским и зверским: «У Германии он берет уголь, берет молочных коров и ставит ее в условия неслыханного, невиданного рабства».[45]

Еще более точной стала фраза: Версальский мир «является величайшим ударом, который только могли нанести себе капиталисты и империалисты… победивших стран».[46]

Замечу, что Ленин не был единственным, кто предрекал крах Версальскому миру, нечто подобное высказали десятки дипломатов и политиков Англии, США, Италии и Германии.

Англия и Франция захотели гораздо больше, чем могли удержать. Они смертельно боялись Германии и России, все равно каких – красных, белых или коричневых.

Чтобы держать в повиновении Россию и Германию, имевших к 1914 г. две самых мощных армии в мире, союзники решили создать цепь новообразованных государств-лимитрофов[47]– Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и Чехословакии. На юге опорой союзников должна была стать Румыния, захватившая венгерские и русские земли.

Теперь главной заботой Англии и Франции было сохранение статус-кво в Европе, и в особенности санитарного кордона из стран-лимитрофов.

Полномасштабная агрессия Англии и Франции в Россию, независимо от хода войны, могла развалить этот кордон и способствовать усилению Германии, а в перспективе и аннулировать Версальский пакт.

Заключение Версальского пакта формально не имело отношения к боевым действиям ВСЮР против Красной Армии. Но фактически Версаль исключил полномасштабную агрессию союзников в Россию. Теперь белым генералам оставалось надеяться лишь на себя. Увы, большинство генералов, в числе которых был и наш барон, этого не поняли.

Чтобы понять ситуацию в Европе, не нужно было быть великим стратегом. Но тут Врангель, да и другие генералы, вели себя как легкомысленные дамочки, считающие, что муж должен содержать их по гроб жизни, даже если они сами бросили его. А почему должен? Да потому, что должен, и всё тут!

Ситуация комичная, но, увы, она привела к гибели и лишениям миллионы русских людей.

Весной 1919 г. межу деникинцами и армиями Южного фронта развернулась напряженная борьба за Донецкий угольный бассейн. Советским войскам пришлось сражаться в чрезвычайно трудных условиях: началась весенняя распутица, разлились реки, войска не могли получать регулярно боеприпасы, снаряжение и продовольствие. Районы, где действовали армии Южного фронта, были охвачены эпидемией сыпного тифа. Так, например, в 9й армии почти половина бойцов была поражена сыпняком. В тылу Южного фронта, на среднем Дону, вспыхнул антисоветский мятеж казаков.

Южный фронт остро нуждался в пополнениях. Из центральных районов страны подкрепления в этот период направлялись главным образом на Восточный фронт, где развернулось наступление армий Колчака.

Между тем Деникин настойчиво увеличивал свои силы в Донбассе. В марте у белых там было всего 21 тысяча штыков и сабель, а в апреле – 38 тысяч, а к началу мая численность белогвардейских войск, сражавшихся против Южной армии, достигла 100 тысяч человек. В составе советских армий Южного фронта насчитывалось всего 73 тысячи штыков и сабель.

Большим «подарком» добровольцам стал мятеж командира 7й украинской стрелковой дивизии М.А. Григорьева. Штабс-капитан царской армии Григорьев ухитрился послужить у украинской Центральной Рады, у гетмана Скоропадского и у Петлюры. Наконец 2 февраля 1919 г. он перешел на сторону красных. И вот 7 мая 1919 г. в Елизаветграде (с 1924 г. Кировоград) Григорьев устраивает мятеж. К его 7й дивизии присоединяется еще несколько частей. В итоге численность григорьевцев дошла до 20 тысяч человек при 50 орудиях, 700 пулеметах и шести бронепоездах.