– Здравствуй, любимый, – сказала Кэтрин, увидев его в саду. – Я не ждала тебя так рано.

– Сегодня утром в магазине почти нет посетителей, и я решил сгонять домой – узнать, как ты себя чувствуешь.

– Мне уже значительно лучше.

– Ты думаешь, это был грипп?

– Не знаю, может быть, съела что-нибудь. Вскоре после твоего отъезда я почувствовала себя намного лучше и решила поработать в саду.

– Да я уж вижу.

– Как тебе нравятся мои цветы? – Она показала на большой вазон у крыльца, где теперь красовались анютины глазки.

Гаррет улыбнулся.

– Цветы замечательные, но тебе не кажется, что ты могла бы оставить для них побольше земли?

Она вытерла лоб тыльной стороной руки и посмотрела на мужа, сощурившись от яркого солнца.

– Я так ужасно выгляжу?

Колени ее джинсов были запачканы землей, по щеке проходила жирная полоса грязи. Волосы, собранные в хвост, растрепались, лицо стало потным и красным от напряжения.

– Ты – само совершенство.

Кэтрин сняла перчатки и бросила их на крыльцо.

– Конечно, я не совершенство, но все равно, Гаррет, спасибо. Пойдем, я дам тебе что-нибудь поесть. Я ведь знаю: тебе нужно опять бежать в магазин.

Он вздохнул и наконец повернул голову в ее сторону. Тереза ждала, когда он заговорит.

– Кэтрин была воплощением всего, о чем я мечтал. Очаровательная, красивая, с изумительным чувством юмора, она поддерживала меня во всех моих начинаниях. Мы знали друг друга почти всю жизнь, ходили в одну школу. Через год после окончания университета я сделал ей предложение, и мы поженились. Мы были женаты шесть лет, и это были лучшие годы моей жизни. А когда случилось несчастье… – Он остановился, не находя слов. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь научиться жить без нее.

Он говорил с такой горечью, что Тереза пожалела о том, что вообще завела этот разговор. Боль и одновременно сладость воспоминаний разрывали его сердце. Прочитав письма Гаррета, Тереза была в значительной степени подготовлена к тому, что услышала, но она не предполагала, что, услышав историю из его собственных уст, испытает такое потрясение. «Не нужно было бередить его рану, – подумала она, – ведь я и так все знаю. У меня нет никаких причин так мучить его».

«Нет, у тебя есть причины, – возразил ей внутренний голос. – Ты хотела понять, как он к тебе относится. Тебе необходимо знать, готов ли он расстаться со своим прошлым».

Через несколько секунд Гаррет рассеянно бросил ракушки в воду.

– Простите меня, – сказал он вдруг.

– За что?

– Мне не следовало рассказывать вам о Кэтрин. И о себе.

– Я сама вас спросила, Гаррет.

– Просто я был чересчур откровенен.

Чувствовалось, что он винит себя за несдержанность. Реакция Терезы была почти инстинктивной.

Она шагнула к нему, взяла его за руку и мягко сжала. Посмотрев ему в лицо, увидела удивленный взгляд, но он не попытался отнять руку.

– Вы потеряли жену; в нашем возрасте не многие переживают такую трагедию.

Он опустил глаза.

– Вы верны ее памяти, и это говорит о том, что вы способны на сильное чувство. Вам нечего стыдиться.

– Я знаю. Но прошло уже три года…

– Когда-нибудь вы встретите женщину, которая тоже покажется вам особенной. Люди, способные на любовь, не могут жить без этого чувства. Это заложено в их природе.

Она снова сжала его руку, и у Гаррета потеплело на душе от ее прикосновения. Ему захотелось, чтобы она подольше не отпускала его руку.

– Надеюсь, вы правы.

– Я разбираюсь в таких вещах. Не забывайте: я – мать.

Он засмеялся, чувствуя, как его отпускает напряжение.

– Я помню. И думаю, вы – хорошая мать.

Взявшись за руки, они повернули назад. По дороге Гаррет рассказал ей, чем занимался последние три года. Когда они сели в его грузовик и поехали в магазин, он попытался разобраться в своих чувствах. События последних двух дней развивались слишком быстро. Теперь Тереза уже не была для него совсем чужим человеком, но не была и подругой. Без сомнения, его тянет к ней. Но через несколько дней она уедет и, вероятно, так будет лучше для них обоих.

– О чем вы думаете? – спросила Тереза, когда они съехали с моста и повернули на дорогу, ведущую к «Острову ныряльщиков».

Ну же, подстегнул он себя. Скажи ей то, что давно уже вертится у тебя на языке.

– Я думаю, – сказал он, удивляясь самому себе, – что если у вас нет других планов на вечер, я хотел бы пригласить вас на ужин.

Она улыбнулась.

– Я надеялась это услышать.

– Вы сможете приехать ко мне часов в восемь? Мне нужно еще поработать в магазине, и я вряд ли смогу освободиться раньше.

– Отлично. Где вы живете?

– На Каролина-Бич. Я нарисую вам план, когда мы приедем в магазин.

Гаррет припарковал грузовик на стоянке, и Тереза прошла за ним в его рабочий кабинет. Он нацарапал на листке свой адрес и схему проезда, потом, стараясь не выдать смущения, сказал:

– Я думаю, вы без труда найдете мой дом – во дворе будет стоять грузовик, вы его сразу узнаете. Но если возникнут проблемы, здесь на всякий случай мой домашний телефон.

Когда Тереза ушла, Гаррет стал думать о предстоящем вечере. Сидя у себя в кабинете, он мучительно искал ответы на два вопроса. Во-первых, почему его так сильно влечет к Терезе? И во-вторых, почему у него вдруг возникло чувство, что он предает Кэтрин?

Остаток дня Тереза провела в городе. Она поинтересовалась у прохожих, как проехать в исторический центр, и несколько часов бродила по сувенирным лавкам и магазинам. Купила несколько вещиц для Кевина, а для себя ей ничего не приглянулось. Потом купила Кевину две пары шортов – он сможет ходить в них, когда вернется из Калифорнии, – и поехала в гостиницу. Последние два дня отняли у Терезы много сил, и она решила немного поспать. Как только она легла на постель, сон мгновенно смежил ее веки.

А на Гаррета навалились проблемы. Когда он вернулся в магазин, привезли партию товара. Распаковав коробки, он обнаружил, что часть товара не соответствует заказу, позвонил поставщику и высказал ему свои претензии. Потом выяснилось, что три ученика, записавшихся на ближайшие выходные, уехали из города и отменили занятия.

К половине седьмого он уже выбился из сил и впервые с тех пор, как потерял Кэтрин, вздохнул с облегчением, запирая магазин на ночь. По дороге домой он заехал в продуктовый магазин. Дома первым делом принял душ и переоделся в чистые джинсы и легкую хлопковую рубашку, потом достал из холодильника банку пива. Открыв ее, вышел на веранду и сел на кованый стул. Посмотрел на часы: Тереза должна вот-вот подъехать.