«Может, приснилось?» – с надеждой подумала я,и снова в стекло постучали. Это не был какой-то случайный звук – точно кто-то ударял костяшками пальцев…

На седьмом этаже.

Я тоже постучала. Трижды. По деревянному подлокотнику дивана, на котором лежала. Кто-то словно в насмешку постучал в стекло снова… Тоже три раза. И тут мои нервы решили, что с них хватит – и тело от макушки до пят прошила дрожь.

Плюнув на все, я отправилась будить Лару.

Та открыла глаза, стоило только распахнуть дверь в ее комнату.

– Ты чего, Лекса? - спросила соседка без какого бы то ни было раздражения.

Определенно, святая женщина – я бы не смогла настолько спокойно отреагировать после побудки в неурочный час.

– Там кто-то в окошко стучит! – дрожащим шепотом сказала я, меньше всего на свете желая возвращаться в свою комнату.

Лара на несколько секунд подвисла, похоже, спросонок ей требовалось чуть больше времени, чтобы понять смысл моих слов.

– А… Ну, ладно.

Без лишних слов соседка поднялась с постели, накинула поверх коротенькой сорочки халат и потопала, позевывая, к выходу из квартиры. Костик вышел после пятого стука в дверь. Он тоже готов был челюсть вывихнуть – так зевал. Ружинский в мятых штанах и растянутой футболке выполз на лестничную площадку сам.

Все-таки слышимость у нас в доме была какой-то слишком хорошей.

– И чего стряслось? - спросил сослуживец,то ли подпирая дверной косяк, то ли пытаясь по нему сползти.

Лара тут же ткнула пальцем в мою сторону.

– Да вот кто-то Лексе в окошко стучал. Глянь, а? Мне как-то…

Пока она говорила это до конца не проснувшемуся Костику, Яныч уже входил в нашу квартиру, слегка оттеснив меня в сторону. Даже пискнуть не успела – и вoт уже Ружинский в моей комнате… в которой неубрано.

Вот же черт!

Я метнулась следом за незваным гостем, но тот уже успел одним резким движением распахнуть шторы. За ними была белая ночь – и больше ничего. Никакого признака чего-то или кого-то, кто мог бы потревожить меня посреди ночи.

Сразу почувствовала себя круглой дурой, которая взбаламутила стольких людей из-за дурного сна. Наверное, стук просто померещился, ведь так и дoлжно быть…

Но второй раз стук раздался в тот момент, когда я уже полностью проснулась и отлично пoнимала, что происходит.

Феликс Янович задумчиво разглядывал стекло, наклонял голову так и эдак, как будто под разными углами можно было рассмотреть что-то другое.

За его действиями наблюдала не только одна я – и подошедшие Лара с Костиком не могли скрыть любопытства. В конце концов, Костик уже не выдержал и встал рядом с Ружинским, что бы полюбоваться на окно. Не очень чистое окно, стоит сказать. Смущение стало еще больше. В конце концов, меня с пеленок приучали к тому, что девушка должна быть аккуратной и регулярно убираться…

– Крестик над окном нарисуйте, что ли, – после недолгого молчания выдал Ружинский, а после душераздирающе зевнул и взлохматил и без того стоящие едва ли не дыбом кудрявые волосы. - Ну и лучше держать штoры закрытыми ночью.

Костик с подозрением покосился на начальника отдела информирования.

– Но мы даже не поняли, что это было, – пробормотал парень.

Феликс Янович пожал плечами.

– Да какая разница, в самом деле? – отозвался безразлично Ρужинский. – Крестики в любом случае помогут. Потом разберемся, кто у нас тут разгулялся, если не отвяжется.

После того, как тот самый заветный крестик нарисовали прямо поверх обоев, все действительно разошлись. Оказывается, кусочек освященного мела в хозяйстве у Лары имелся. По ее словам «на всякий случай». Сразу стало любопытно, что еще «на всякий случай» завалялось у деятельной и запасливой соседки.

В итоге я oсталась одна в темноте с собственной комнате. Надо было заснуть, но какое-то время получалось только смотреть на едва различимые во мраке тяжелые плотные шторы, которые укрыли меня от чего-то не слишком доброжелательного из внешнего мира.

Больше до самого утра никто меня не беспокоил.

Утро мы с Ларой коротали за чаем, прибереженными плюшками и сериалом про вампиров, который казался мне глупым, однако Ларочка с тонкой улыбкой сообщила, что нужно расширять кругозор, особенно в том, что касается примет и суеверий.

– Никто не знает почему и как, но с нашей службой такие вещи работают, - наcтавляла она меня, пoпивая чай вприкуску с плюшкой. – Так что впитывай. Можешь даже конспектировать.

Разумеется, я не стала записывать за глупым молодежным сериалом и даже смотрела его разве что вполглаза. Куда больше меня занимало то, что могла рассказать сама Лара.

– Почему вчера Ружинский взялся нам помогать? – спросила я, надеясь, что ответ у соседки найдется. В конце концов, у нее имелись ответы практически на все вопросы, которые приходили мне в голову в последние дни.

– Потому что мы его накормили, потому что ты дала ему соли… – принялась она загибать пальцы. Однако про работу в одном учреждении против всех ожиданий Ларочка не сказала. Как будто это ничего не значило, в отличие от пары щепоток соли.

– И все? - отказывалась я верить в подобное.

Лара пожала тонкими плечиками.

– А тебе нужно что-то еще? - поразилась девушка и поглядела на меня долгим насмешливым взглядом. - Если быть добрыми соседями, за это непременно воздастся. Кстати, надо бы еще в церкви святой воды набрать, обрызгать тут все. Что бы к тебе посреди ночи ни заглядывало, сразу ясно – не к добру.

Стоит сказать, что по церквям я в своей жизни особо не ходила, хотя в свое время была крещена и честно красила на Пасху яйца вместе со всей семьей. Однако понемногу у меня вырабатывался определенный условный рефлекс: если коллеги сказали что-то сделать, нужно пойти и сделать.

А вдруг и в самом деле поможет? Ну как-то же дотянул мой предшественник до пенсии, значит, способы защититься от всяческой чертовщины есть и они рабочие.

Стоп. А если это пенсия по инвалидности?! Пенсии же разными бывают! Χотя нет, глупости все это.

Наверное.

Словом, с тех пор как я устроилась на эту работу мне было