Контур окружности поменял цвет с красного на зеленый. Альберт Аркадьевич наклонился к микрофону: – Приготовиться! Начинаю обратный отсчет. Пять… четыре…

На счете «два» он потянулся к похожей на шляпку гриба красной кнопке и хлопнул по ней ладонью, когда сам себе отдал команду: «Пуск!»

Богомолов уставился в окно. Несколько секунд ничего не происходило, но вот обручи пришли в движение. Сначала медленно, они вращались все быстрее и быстрее, пока вокруг клетки Фарадея не образовалась полупрозрачная сфера. Из скрытых динамиков доносился нарастающий гул, а потом, когда по шарообразным наконечникам электродов заскользили крохотные, похожие на змей белые молнии, послышался сухой треск электрических разрядов.

Так продолжалось до тех пор, пока молнии не стали яростно бить в крышу расположенной внутри призрачного шара клети. Треск сменился грохотом, а гул ураганным воем, но длилось это недолго. Спустя пару мгновений все кончилось, и в клетке, как будто из воздуха, материализовались Кастет, Худя и Моргенштейн в паутинном коконе. Чуть позже на пол с металлическим грохотом тяжело рухнула носовая часть одномоторного самолета с трехлопастным винтом на остроконечном конусе обтекателя. Обрывки паутины на ней напоминали лохмотья пакли и дымились там, где соприкасались с раскаленным докрасна и будто отсеченным лазером задним краем.

Помощники профессора дождались, когда обручи перестанут вращаться, открыли телепортационную камеру и жестами велели тощему и громиле освободить ее. Едва те вышли из клетки, они подкатили прозрачную капсулу к открытой двери, загрузили в нее кокон, защелкнули замки и замерли в ожидании дальнейших команд.

– Доставьте объект в лабораторию. Прежде чем начинать исследования, скопируйте сознание находящегося внутри него человека, – распорядился Богомолов, вставая с кресла. – Мне нужна эта копия, так что поторопитесь, пока он не умер. И пусть те двое из телепорта зайдут ко мне в кабинет.

Профессор кивнул и почти дословно повторил приказ в микрофон.

Кастет завертел головой, когда в помещении раздался громкий, подхваченный эхом голос. На одной из стен он заметил горизонтальное смотровое окно. Оно располагалось почти под самым потолком и не бросалось в глаза, если не поднимать голову. Кастет улыбнулся и помахал рукой, хоть и не видел никого за зеленоватым стеклом.

Худя дернул его за рукав:

– Хорош дурковать! Пошли, босс не любит, когда опаздывают.

Глава 9. Опасная операция

Богомолов встретил их как старых друзей: усадил на диван, спросил, кому что налить, и принес на треть наполненные спиртным стаканы. Сел в кресло, подождал, когда напарники промочат горло, и только потом перешел к делу.

– Молодцы, отлично справились с заданием в короткие сроки. Сегодня вы сполна искупили прошлые грехи. Я хочу снова взять вас на постоянную работу. Согласны?

– Да, босс! – воскликнул Кастет. Звякая кубиками льда, поставил стакан с недопитым виски на пол, встал с дивана и прижал руки к груди. – Спасибо! Я безумно рад, что вы нашли в себе силы простить меня, и больше не подведу вас!

– Ну, будет-будет, – улыбнулся Богомолов, чуть приподнял руку над округлым подлокотником и жестом велел Кастету сесть на место.

Здоровяк кивнул и тяжело плюхнулся на диван. Кожа обивки издала под ним неприличный звук. Парень покраснел и смущенно пробормотал:

– Это не я, мамой клянусь.

Игорь Михайлович опять вяло шевельнул кистью в воздухе: пустяки, проехали, – и посмотрел на тощего:

– С Кастетом все понятно, а ты что скажешь?

Худя не спешил с ответом. Сначала отпил немного рома, потом кашлянул в кулак. Ему очень хотелось отомстить Сазану, но он понимал, что без денег сделать это нереально. Работа на босса всегда была прибыльной и давала возможность сколотить неплохой капиталец за полгода-год. Он подумал: пройдоха-проводник никуда за это время не денется, не на Луну же он улетит, в конце концов, – и снова вернулся к мысли, что если станет совсем невтерпеж, можно рассказать обо всем Богомолову и попросить помочь с поисками. Так что, как ни крути, а соглашаться надо.

– Что молчишь? Язык от радости проглотил?

– Нет, – ответил Худя, спохватился, что босс его неправильно поймет, и торопливо добавил: – В смысле, нет – это не проглотил, а так-то да, я согласен.

– Вот и хорошо. Предлагаю обмыть ваше возвращение под мое крыло.

Кастет поднял стакан с пола и поинтересовался:

– Босс, а вы почему себе не налили?

– Сердечко шалит в последнее время, – солгал Богомолов, скорбно изогнул губы и покивал: что поделать, мол, такова жизнь.

– Тогда я выпью за ваше здоровье, – с жаром сказал Кастет и снова звякнул кубиками льда, салютуя выпивкой.

Худя тоже приподнял стакан над головой и залпом допил остатки рома.

Богомолов поинтересовался, не надо ли приятелям добавки, а когда те отказались и поставили пустые стаканы на пол, рассказал о выступлении Дмитрия Преображенского в ООН.

– Да ладно! – опешил Худя. – Он же погиб. У него вроде бы чип в костюме не сработал, когда он на искусственный деструктив нарвался. Если я ничего не путаю, его с ног до головы обдало кислотой под давлением.

– Не путаешь. Я тоже так думал до сего дня, пока лично его по телевизору не увидел.

– Но тогда кто был в том костюме, если он жив?

– Тебе-то это зачем? – удивился Богомолов.

Худя пожал плечами, помолчал немного и сказал:

– Просто захотелось узнать, кто этот бедолага.

– От любопытства кошка сдохла, – пробормотал Богомолов, он хотел послать тощего куда подальше, но передумал. Решил, с него не убудет, если эти двое узнают, кто принял смерть вместо Преображенского. Зато пустяковый, ничего не стоящий ему жест сделает их еще более преданными и верными слугами, а это как раз то, что нужно. – Хорошо, я дам задание яйцеголовым прошерстить копию архивной базы данных «Чернобыль Лэнда». Вдруг в тот день случилось чудо и кто-то из сотрудников парка не поленился взять ткани погибшего для анализа ДНК. В этом случае появятся реальные шансы найти фотографию того парня. Их немного, но они есть. Все-таки по регламенту требовалось проводить такую экспертизу при обнаружении сильно поврежденных трупов. Но об этом поговорим потом, когда представится реальный повод.

Игорь Михайлович надумал поиграть немного в демократию и после короткой паузы сказал:

– А сейчас я бы хотел перейти к делу. Надеюсь, никто из вас не возражает?

Кастет энергично замотал головой, а Худя слегка развел руками, словно говоря: «О чем вы, босс? Какие могут быть возражения».

– Так я и думал, – кивнул Богомолов и продолжил: – На том совещании Преображенский был не один. Знаете, кто помогал ему поливать меня грязью? Конечно же нет. Откуда вам знать, ведь вы в это время всеми силами помогали мне. Но я вам и так скажу. У меня от вас секретов нет, ведь мы как одна семья. Вы доказали делом, как цените мое расположение к вам, и я отвечу тем же. Вместе с тем упырем меня поливал грязью мой зять: Ефим, тварь неблагодарная, Моргенштейн.

У Худи челюсть