— Это мы, шеф! — проговорил фальшивый адвокат, подняв глаза к камере.

Ему никто не ответил, но дверь с негромким щелчком открылась. Напарники проскользнули внутрь и оказались в большой кабине лифта. Здесь тоже не было никаких кнопок, но едва они вошли внутрь, кабина закрылась и стремительно заскользила вверх.

Подъем занял всего несколько секунд.

Кабина остановилась, дверь плавно отъехала в сторону, и напарники оказались на крыше дома.

Крыша была необычная. По сторонам ее (но так, чтобы не было видно снизу) стояли апельсиновые деревца в кадках. Некоторые из них цвели, а на двух или трех красовались крупные золотые плоды. Посредине, между деревцами, был бассейн длиной метров пять, до самых краев наполненный голубой водой. На краю этого бассейна стояло сложное подъемное устройство, а чуть в стороне от него в сверкающем хромом и никелем инвалидном кресле сидел человек лет сорока пяти, с загорелым до черноты лицом и густой копной серебряных волос. Несмотря на то что он, очевидно, был инвалидом, вся его фигура, кроме накрытых пледом ног, дышала силой и уверенностью. На коленях у него сидел пушистый белый кролик, свысока поглядывавший на гостей маленькими красными глазками. Хозяин ласково поглаживал кролика, и зверек чуть заметно поворачивался, подставляя ему то один, то другой бок.

Напарники приблизились к инвалиду и остановились метрах в пяти от его кресла.

— Ну, что у вас стряслось на этот раз? — осведомился инвалид, окинув их брезгливым взглядом, как парочку случайно заползших в дом сороконожек.

Фальшивый адвокат, явно игравший в этой паре первую скрипку, выступил немного вперед и заговорил:

— Мы все сделали, как вы приказали, шеф! Глоку убили, Георгия пугнули, чтобы он ее опознал. С этим проблем не было, ему тут же выдали свидетельство о смерти. Я его как следует накачал, он пришел в банк, нас пропустили в хранилище…

— Избавь меня от этих предисловий! — проговорил шеф, поморщившись. — Говори сразу — камень у вас?

— Дело в том, шеф… — заторопился «адвокат», — дело в том, что в ячейке была запертая шкатулка. Я не смог ее открыть…

— Давай сюда, я открою!

— Я положил ее в портфель, — «адвокат» продемонстрировал этот портфель. — Но когда мы вышли из банка и сели в машину, шкатулки в портфеле не было…

— Что значит «не было»? — переспросил шеф с пугающим спокойствием. — Она что, испарилась?

— Она… — залепетал «адвокат», — вместо нее было вот это… — и он протянул шефу разорванную картонную коробку.

— Обучающее лото «Веселый зоосад»… — с выражением прочел шеф и перешел к более мелкой надписи, расположенной на боковой стороне коробки. — Способствует развитию у детей внимания, аккуратности и познаний о животном мире… А что, вам бы и правда не помешало развить внимание и аккуратность… А насчет животного мира — это вам ни к чему, вы сами его яркие представители… не знаю только, козлы вы или бараны! У моего Тимоши мозгов больше, чем у вас обоих! — он почесал кролика за ухом, и тот довольно прикрыл глаза.

— Взгляни на этих двух идиотов, — продолжил шеф, обращаясь на этот раз к кролику. — Вот этот, тот, что у них за главного, отзывается на кличку Шуруп. И правда, мозгов у него — как у шурупа, но изворачиваться умеет, как настоящий саморез. Представляешь, Тимоша, он не смог донести шкатулку от банка до машины! Ты бы с этим и то справился! Ну, а второй, зовут его Шампунь… этот еще тупее. В голове у него вместо мозгов мыло. В общем, Тимоша, они меня расстроили, очень расстроили…

Шеф замолчал и вдруг неуловимым движением руки свернул кролику шею. Тут же он надавил кнопку на поручне своего кресла. Из домика появилась высокая, прямая, как жердь, женщина в белом крахмальном переднике поверх черного платья. Быстрой деревянной походкой она подошла к шефу и остановилась, сложив руки на переднике в ожидании приказаний.

— Анфиса, возьми Тимошу, — проговорил шеф, протянув ей безжизненную тушку. — Приготовишь под белым соусом.

Женщина без слова взяла кролика и удалилась.

— Видите, как вы меня расстроили? — шеф неприязненно взглянул на перепуганную парочку. — Вам повезло, что Тимоша был под рукой. А то пришлось бы кому-то из вас свернуть шею.

Шуруп стоял, покаянно опустив голову. Шампунь прятался за его спину.

— Вот в чем проблема, — продолжил шеф, на этот раз ни к кому не обращаясь. — Если бы на их месте были люди поумнее, я бы мог подумать, что они решили меня кинуть. Увидели камень, взыграла жадность, и решили его хапнуть.

— Нет, шеф! — запротестовал Шуруп. — Клянусь, у нас такого и в мыслях не было!

— Знаю, что не было! — хмыкнул шеф. — У вас и мыслей-то никаких отродясь не было! И потом — если бы у вас хватило мозгов, чтобы украсть камень, их бы хватило и чтобы не приходить ко мне, а попытаться сбежать как можно дальше. Другое дело, что из этого ничего бы не вышло, я бы вас перехватил…

— Честное слово, шеф! — снова забормотал Шуруп. — Честное слово, мы не виноваты! Это все та компания в банке, я уверен!

— Какая еще компания? — насторожился шеф.

— Там, в банке, была какая-то богатая баба, с адвокатом, а потом пришел ее муж и закатил скандал… тогда, наверное, они и подменили портфель!

— Муж, скандал… — протянул шеф. — Самое примитивное кидалово! Но вы-то, два идиота, как дали себя развести?

Шуруп тяжело вздохнул и нехотя проговорил:

— Наверняка здесь замешан Бакланов.

— Что? — переспросил шеф. — Ты же мне клялся, что он слизняк, который без твоего приказа пальцем не пошевелит! Что он не Бакланов, а Трясогузкин! Это твои были слова, твои?

Шуруп в ответ только тяжело вздохнул.

— Звони ему! — приказал шеф.

— Да я вообще-то звонил, — признался Шуруп. — Сразу, как увидел эту коробку, позвонил… но он был вне зоны действия…

— Звони снова!

Едва серебристый джип отъехал от банка, мобильный телефон Георгия зазвонил.

— Это они… похитители! — проговорил Георгий вполголоса, взглянув на дисплей.

— Нашли лото, — оживился Маркиз. — Обрадовались. Не вздумайте отвечать!

— Но Лена… — простонал Георгий, глядя на телефон. — Я очень боюсь за нее…

— Делайте, что я говорю! — приказал Маркиз. — Лучше вообще выключите телефон!

— Но как же…

— Вот так! Теперь мы с ними поменяемся ролями. Раньше они дергали за веревочки, диктовали вам условия, теперь они сами должны понервничать, мы перехватим инициативу. Да не волнуйтесь вы — никуда они не денутся, еще раз позвонят! А мы с вами пока навестим одного хорошего человека. Ухо, отвези-ка нас к Ивану Францевичу…

— Слушаюсь! — Ухо молодцевато приложил руку к голове.

— Ленечка, можно мне тоже к Ивану Францевичу, — заныла Лола, — я так люблю камешки… Иван Францевич что-нибудь покажет…