Они сели рядом на один из диванов. Рик включил видеомагнитофон. Когда на экране крупным планом возник Джонни, верхом на лошади скачущий по направлению к ранчо, Рик и Митч не удержались от шутливых подначиваний. Но затем шутки прекратились. Все в полном молчании смотрели на экран. В полной тишине — ни музыки, ни слов — один кадр сменялся другим. На полу лежит изнасилованная и убитая жена ковбоя, рядом с ней лежат тела двух убитых маленьких детей — кровь на стене и разбитые головы детей дают понять, каким зверским способом было это сделано. Ужас и отчаяние на лице ковбоя, когда он возвращается домой и видит эту душераздирающую картину.

Затем отчаяние сменяется ненавистью и решимостью найти убийц и отомстить. С глубокой нежностью ковбой склоняется над мертвой женой и 1-вытаскивает из ее рук шейный платок в красный и белый горошек, принадлежавший одному из негодяев, и повязывает его на руку.

Три могилы, над которыми стоит ковбой. Вот он медленно поворачивается и идет к своей лошади. И только тогда начинает звучать музыка в такт со стуком копыт — ковбой отправился вершить справедливость.

— Черт, Джонни! — выдохнул Рик, когда пошли титры. — Это потрясающе!

Меган потряс каждый кадр фильма. Ковбой выследил всех членов банды и покарал смертью.

Последним был предводитель, которому принадлежал платок. Оставшись без поддержки своих дружков, он запаниковал и попытался сбежать.

Во время погони он тяжело ранил ковбоя, но тот смог добраться до чьего-то ранчо и потерял сознание на пороге.

Когда он очнулся, то увидел двух маленьких детей, немедленно напомнивших ему о потере, затем женщину, которая обрабатывала его рану.

Это оказалась молодая вдова, которая как могла выживала на своем ранчо после смерти мужа.

Она не стала скрывать, что его появление вовсе не радует ее, что он — обуза, но постепенно ее отношение к нему смягчилось, особенно когда она увидела, как он добр к ее детям. По мере выздоровления ковбоя сексуальное притяжение между героями нарастало, и ночь перед его отъездом они провели вместе, хотя вдова прекрасно понимала, что он не вернется.

Это была потрясающая сцена. Было видно, что ковбой понимает, что это между ними не должно случиться, что он не должен брать то, что ему предлагает вдова, но страсть и желание оказались сильнее. Тело Меган покрылось мурашками в этот момент — ситуация была слишком схожа с той, когда она соблазняла Джонни.

На следующее утро дети проводили ковбоя к его лошади, прося вернуться обратно, а вдова просто стояла на пороге и молча смотрела на него. В ее пустом взгляде была обреченность.

Ковбой выследил главаря, но в нем больше не было той ярости, которая двигала им вначале. Он бросил на мертвое лицо шейный платок в горошек, и выражение его лица говорило: «Кончено, но как жить дальше?» Он вернулся к родным могилам, попрощался и поскакал на закат.

Все решили, что это конец фильма, но тут на экране возник дом вдовы. Дети увидели скачущего ковбоя, позвали мать и бросились навстречу.

Вдова вышла на порог, ковбой соскочил с коня, взял детей на руки и медленно пошел к ней. Вот теперь был конец.

Меган все еще промокала слезы, когда Рик выключил видеомагнитофон. Ее сестры и Лара с Кэтрин тоже плакали. Даже Митч был вынужден откашляться, прежде чем заговорить.

— Джонни, ты заставил меня пережить все это самому.

— Да, — согласился Рик, качая головой. — Казалось бы, вполне обычная киноистория, обыгранная множество раз, но ты сделал ее очень личной.

Это твой фильм, Джонни. Немудрено, что ты получил восторженные отклики. Что ты чувствуешь?

— Удивление, — отшутился Джонни.

— Нет, Джонни. Скажи честно, что ты думаешь о фильме, — серьезно спросила Лара.

Джонни снова усмехнулся.

— Как будто меня выставили на обозрение обнаженным, честно говоря. Я не должен был делать этого. — Он поднялся с дивана и потянул за собой Меган. — Ребята, если вы не возражаете, мы с женой пошли спать. Кроме того, дочь все еще просыпается по ночам.

Жена… Дочь…

Меган физически ощущала тишину, которую они оставили в гостиной, но могла думать только о том, какой Джонни прекрасный актер и что на этом поприще он мог бы достичь таких же высот, что и в пении.

И он отказался от всего этого из-за нее и ребенка. Да, она согласилась с его решением уйти из шоу-бизнеса, но оставить нереализованным такой огромный актерский талант было бы несправедливо. Слишком большая жертва. Слишком большая потеря.

Она должна поговорить с Джонни об этом.

Меган сидела на постели, наблюдая за тем, как Джонни раздевается, и невольно вспоминала сцену из фильма — почти животную страсть, затем нежность…

— Мне кажется, ты смущен, — произнесла она, не зная, как начать разговор.

Джонни бросил на нее настороженный взгляд.

Ожидает проблем с ее стороны?

— Митч был прав, — мягко заметила она. — Ты заставил всех нас вместе с тобой пережить драму своего героя. Я знаю очень немногих актеров, чья игра так бы брала за душу. Ты заслужил все свои похвалы, Джонни.

Его губы скривились в насмешливой улыбке.

— Честно говоря, я не играл, Меган. Я просто перенес на экран то, что чувствовал… в отношении некоторых вещей…

— Каких? — Пульс Меган участился при мысли, что некоторые сюжетные линии фильма перекликались с его жизнью.

Джонни покачал головой.

— Ничего такого, что имело бы отношение к нашей нынешней жизни.

Он снова ставил между ними барьер.

Стиснув зубы, Меган решила на этот раз не сдаваться.

— Я хочу знать о тебе все, Джонни, а не только то, что ты считаешь нужным, чтобы я знала.

Он бросил на нее сумрачный взгляд.

— Нет, Меган, не хочешь. Ты много раз говорила о том, что твой мир — это Гундамурра и другой тебе не нужен.

Черт побери ее собственные слова! И собственную глупость!

— Мне жаль, что фильм так взволновал тебя, продолжал Джонни. — Просто не забывай о том, что он был снят до того, как мы поженились.

Он озвучил ее собственные мысли.

Ее сердце сжалось, когда она поняла, как близко к сердцу принял Джонни все те слова, которые она говорила раньше, но его решимость сделать их брак счастливым заставляла его носить все это в себе. Это тоже была политика выживания. Он решил отринуть все, что могло поставить под угрозу их брак, нарушить его стабильность, и старательно избегал малейших неприятностей.

Обиженный и обделенный судьбой мальчик все еще жил в Джонни Эллисе. Спрятанный глубоко внутри, он по-прежнему заставлял его быть осторожным в этом враждебном мире.