— У меня нет гостей.

— А как насчет семьи?

Я ступала на рискованную дорожку, но пришло время узнать больше о человеке, который контролировал моё тело страшным способом.

— У меня нет семьи.

Его слова напомнили мне, что моя собственная семья в опасности. Я не могла представить себя без семьи. От одной мысли об этом у меня защипало в груди. Я сделаю всё, чтобы спасти семью, которую оставила.

Я придвинулась ближе, и прижала руку к его груди.

Гроул посмотрел на меня, затем на мою руку.

Казалось, он не знал, как реагировать. Я видела, что ему неловко, но он не отталкивал меня.

— У тебя никогда не было семьи? — спросила я, отвлекаясь от беспокойства о собственной семье и о том, как моё тело возвращается к жизни от одного прикосновения к груди Гроула.

Мои пальцы скользили по множеству тату на груди Гроула, всегда находя новые пути через его тело.

Отслеживание его мышц и шрамов было хорошим способом успокоить мой нервный разум. Пока мои пальцы оставались в движении, мой мозг, казалось, немного замедлился.

— У меня была мать, — тихо сказал он.

Мои пальцы замерли на его ключице, удивленные его словами.

Я думала, он избегает этой темы. Означает ли это, что он начал доверять мне?

Мой взгляд поднялся к его лицу, но он смотрел в потолок с непонятным выражением.

Он не хотел, чтобы я видела его глаза, и это только усилило мое любопытство.

— Что с ней произошло?

Долгое время между нами царила тишина, и я начала беспокоиться, что упустила свой шанс завоевать доверие Гроула, когда он, наконец, сказал.

— Она умерла.

— Как? — спросила я.

Рука Гроула потянулась к горлу, но он не дотронулся до себя. Казалось, он вообще избегал прикасаться к горлу, не только к шраму.

— Тот, кто перерезал тебе горло, убил её? — рискнула я предположить.

На мгновение Гроул затих, и даже, казалось, перестал дышать.

— Да. Он убил её прямо на моих глазах. Заставил меня смотреть, как она истекает кровью. Он перерезал ей горло. Но сначала моё, чтобы наказать её. Он думал, что я умру быстро, но моя мать умерла в течение минуты, а я продолжал жить, — в его голосе звучало почти сожаление, будто он жалел, что не умер в тот день.

Во рту у меня пересохло.

— А как же твой отец? Где он был?

— Он не умер.

Почему он не ответил на мой второй вопрос?

— Не могу поверить, что кто-то мог так поступить с невинным мальчиком, — я провела пальцем по буквам у него на груди. Эти слова, все эти страшные татуировки, начали обретать смысл.

— Я не был невинным, даже тогда, — его слова грохотали в груди, я чувствовала их на своей ладони.

— Почему ты так говоришь? Сколько тебе тогда было лет?

— Пять.

Боже, как можно так обидеть пятилетнего ребенка? Люди называли Гроула чудовищем, даже я так о нем думала, но тот, кто чуть не убил Гроула в детстве, был намного хуже.

— В этом возрасте все невинны. Никто не рождается плохим. Ты был таким маленьким. Почему ты не попытался выследить человека, который сделал это с тобой? Ты не маленький мальчик из прошлого, у тебя есть связи и власть сейчас. Уверена, Фальконе было бы всё равно, если бы ты отомстил за свою мать.

Короткий смешок завибрировал в его груди.

Волоски у меня на руках встали дыбом.

— Фальконе будет не всё равно.

— Почему? Это кто-то, с кем он ведет дела?

Гроул встретился со мной взглядом, и выражение его глаз заставило ужасное подозрение поселиться в моей голове. Но я не могла быть права…

— Фальконе был человеком, который сделал все это, — сказал Гроул, указывая на его горло.

Я убрала руку с его груди.

— Итак, — медленно произнесла я. Было трудно найти правильные слова, или хоть какие-либо слова, если уж быть честной, — Фальконе убил твою мать, хотел убить и тебя, а ты решил работать на него?

Я хотела понять его, но как я могла понять что-то подобное? Это было далеко от нормы. Это взорвало мой разум.

Гроул едва заметно кивнул.

Лицо его было неподвижным, но в глазах мелькнуло что-то, чего я не заметила бы несколько дней назад. Я становилась более восприимчивой и привыкала к небольшим изменениям в выражении его лица.

— Зачем? — прошептала я.

Зачем кому-то работать на такого человека? Возможно, что-то было безвозвратно повреждено, когда Гроулу пришлось наблюдать все это в таком молодом возрасте.

Часть меня хотела дотянуться до этого поврежденного маленького мальчика, сжать его в крепких объятиях и сказать ему, что всё будет хорошо.

Но, во-первых, я не была уверена, был ли этот мальчик всё ещё спрятан где-то в Гроуле, или он исчез со временем и ужасами, которые он видел.

А во-вторых, я знала, что солгу этому мальчику. В жизни Гроула было мало хорошего. Этот мальчик превратится в монстра через насилие и жестокость.

Возможно, было бы лучше, если бы он вообще не выжил. Не только чтобы избавить его от ужасов жизни, но и спасти многих, кого он пытал и убил ради Фальконе.

Я надеялась на ответ от Гроула, когда он сказал.

— Потому что он мой отец.

Я сделала глубокий вдох.

— Фальконе? — спросила я, потому что это казалось невозможным.

Я не сомневалась, что у Фальконе было много любовниц, кроме жены. Такой мужчина, как он, не может быть верным. Но казалось просто невозможным, чтобы об этом не стало известно. Что люди не упоминают имя Фальконе на одном дыхании с бастардом Гроулом.

Мои глаза изучали лицо Гроула, но если в его чертах и было что-то от Фальконе, оно оставалось скрытым для меня.

Он снова кивнул.

— Это одна из причин, почему он хотел избавиться от меня. И почему убил мою мать. Она угрожала рассказать людям. Фальконе не позволяет никому угрожать ему.

— Он убил твою мать. Женщину, от которой у него был ребенок, — медленно произнесла я. Гроул не отреагировал. — Как он мог это сделать? Что за монстр мог совершить такое? — я вздрогнула, внезапно испугавшись, что зашла слишком далеко.

По какой-то нелепой причине, Гроул был предан своему жестокому отцу.

— Монстр вроде меня, — пробормотал он.

— Каков отец, таков и сын?

Гроул пожал плечами.

Я могла сказать, что он закончил наш разговор, но я была слишком взволнована, чтобы так быстро оставить эту тему.

— Может, тебе не стоит воспринимать ужасную натуру отца как предлог, чтобы самому быть монстром. Возможно, ты должен