ухо Мирана. — Никто ни о чем болтать не будет. Доверься нам.

Благодарно кивнул сестренке и облегченно выдохнул. Если маар Вир решила чего-то добиться, то она непременно это сделает и ничто не сможет ее остановить на пути к цели: ни горящий крейсер «Нариини», ни пески Итрана, и уж тем более не какой-то там лейтенант Чезир Кинар и кучка болтливых сокурсников, а уж с помощью Лендора и подавно, заткнуть рот нескольким студентам не составит труда.

В общем, занятие прошло отвратительно. Я кидал гневные взгляды в сторону преподавателя, молча обещая ему кары небесные. Чезир тоже не остался в долгу, постоянно цепляя меня и насмешничая.

Обидные и едкие слова я просто пропускал мимо ушей. Не мальчик, чай, обижаться. Вот если бы он ненароком затронул Маркелу, тогда — да. Не знаю, что бы сделал, но Кинару мало бы не показалось, а так, ну занимается дармит словоблудием, так пожалуйста, мне от этого ни тепло — ни холодно.

Когда занятие закончилось, облегчённо перевел дух и решил поскорее смотаться от греха подальше, но не тут-то было. Чезир, как специально оказался рядом и задел плечом. Ощутимо так задел, что я даже покачнулся.

— Посторонись, молокосос.

— Неуважение и хамское поведение в отношении педагога к учащемуся не допустимо по уложению № 312 от…

— Больно умный нашелся. Только вот знаешь, мне все равно. — Выдавил из себя Кинар. — Ланвер подала на меня жалобу в ректорат за превышение полномочий. Вряд ли мне позволят дальше преподавать в Академии. Терять мне нечего, а все благодаря тебе. Так что берегись, дер Виргиль.

— Если бы вы принесли извинения за свое неподобающее поведение в гонке, ничего бы подобного не произошло.

— Что? Извинения? Тебе? — Вскипел Чезир. — Наглому человеческому мальчишке, возомнившему себя непобедимым?

— Ну и дурак. — Буркнул я и махнул на лейтенанта рукой.

Стало совершенно понятно, что он ни за что не простит поражения на трассе и даже потеря престижной должности не поможет осознать глупость совершенного поступка.

Следующие пару недель шепотки обо мне среди первокурсников были не редкостью, но громогласно никто ни о чем не заявлял. Я был рад, что до преподавательского состава моя стычка с Чезиром не дошла. К слову говоря, лейтенант Кинар отвел у нас еще пару занятий и исчез из поля зрения. Похоже, он все-таки лишился работы.

Маркела после того злополучного поцелуя старалась избегать моего присутствия и даже не задавала дополнительных заданий. Стоило прозвенеть звонку, как она спешно покидала аудиторию, даже ни разу не оглянувшись. Такое положение вещей начинало раздражать. Необходимо было принимать срочные меры, но судьбе угодно было рассудить иначе и сместить фокус моего внимания в другое русло.

Началось все с того, что Мирана заявила о семейном ужине, на который оказывается я был приглашен. Сколько бы не упирался и не отнекивался, переубедить упрямую сестренку не получилось.

— Артен. Прекрати. Я знаю все причины, по которым ты не должен появляться у нас, но смею сказать, что это и твой дом тоже.

Скептически хмыкнул на такое заявление.

— Не думаю, что это так.

— Вот подожди, отец с матерью о тебе узнают, и ты почувствуешь на своей шкуре все прелести опеки родителей.

Я даже поежился от нехорошего предчувствия.

— Спасибо, как-нибудь переживу. Может, ну его, этот ужин. Скажешь, что я не смог прийти. — Жалобно посмотрел на маар Вир.

— Вот, еще. — Фыркнула девушка. — Тебе самому-то не хочется провести время с матерью? Ты ее не знаешь совсем.

— Мирана. Для меня достаточно, что с ней и с тобой все в порядке. Остальное не имеет значения. Жил же я как-то все эти годы.

— Пожалуйста, Артен. Мне так хочется побыть всей семьей.

— Это семья обо мне даже не знает.

— Так расскажи.

— Не сейчас, сколько можно говорить.

— Ладно, но все равно, мы с мамой будет тебя ждать. Не смей нас разочаровывать.

— И в кого ты такая упертая?

— В тебя, братец.

Снова стою у особняка маар Виров. Сейчас чувства, бурлящие внутри, совершенно отличаются от предыдущего раза. Я знаю, что и кто ждет меня за стенами этого дома, но от этого знания легче не становится.

Консуэла встретила меня настороженно, внимательно наблюдая за нашими взаимоотношениями с Мираной, боясь, как мы чего не учудили. Салим же, наоборот, залихватски подмигнул и хлопнул мощной рукой по спине.

Мне определенно нравился этот вирас. Чувствовалась в нем какая-то основательность и надежность, распространяющаяся спокойствие и умиротворение на окружающих.

— Рад тебя видеть, Артен.

— Взаимно, Салим.

Тариэла лишь молча кивнула и предложила пройти в гостиную.

Вечер проходил довольно спокойно, и я даже успел расслабиться, пока не словил подозрительный взгляд матери, направленный в мою сторону. В глазах вираски плескалось плохо скрываемая насторожённость и беспокойство.

Поерзал на месте, начиная чувствовать себя крайне неуверенно и задаваясь вопросом о том, что происходит. Хотел уже утянуть сестренку в другую комнату и рассказать о странном поведении Тариэлы, но не успел.

— Артен! — Взволнованно подскочила Мирана. — Я сейчас принесу тебе хранилище фотографий. Посмотришь на меня в детстве.

— Я с тобой. — Решил за благо просто сбежать и прекратить, начинающие казаться неудобными, посиделки.

— Не-не-не. Вы пока тут поболтайте. Я быстро.

— Предательница. — Беззлобно прошипел себе под нос.

В это же самое время «Галка» Салима издала оповещающий сигнал о входящем вызове. Мужчина посмотрел на экран и извинившись двинулся прочь из комнаты.

— Простите. — Разведя руки в стороны, произнес он. — Работа не терпит отлагательств. Придется мне отъехать на время.

— Да-да, конечно. — Обреченно произнес я, понимая, что остаюсь один на один с матерью.

Когда дверь за маар Виром закрылась, я нервно посмотрел на сидящую напротив женщину.

— Кхм-м. Кхм-м. — Не зная, что сказать, промычал я.

Тариэла поднялась с кресла и прошла вдоль комнаты, а затем резко повернулась в мою сторону.

— Скажите, Артен? Что вам нужно от моей семьи?

Я удивленно вскинул брови, не понимая вопроса.

— В смысле?

— Вы отвергли мою дочь, отказывая ей в ответных чувствах и заставляя пролить немало слез, но при этом, не избегая ее общения. Наоборот, в последнее время насколько я знаю, вы сблизились. Друзья, как сказала Мирана. Серьезно? Чем вы запудрили девочке голову? Она должна была обходить вас стороной, но бегает вслед за вами, как маленький щенок.

— Ваша дочь, — осторожно начал я, стараясь подбирать слова и ничем не выдать своих истинных чувств. — Действительно стала мне дорога, но не в романтическом смысле. Я, скорее, отношусь к ней, как к младшей сестре. — Произнес и внимательно посмотрел в глаза Консуэле.

— Чушь. — Фыркнула вираска. — Вы можете вешать