Этот клад IX века из материковой Швеции можно сопоставить с другим, закопанным двумя веками позже на Готланде. Он был найден в 1952 г. под большим камнем в месте, называемом Гандарве, и содержал небольшое количество (167 г) серебряного лома, не представляющего особого интереса, и 693 целые и фрагментарные монеты[185]. Образцы, представленные в этом кладе, прибыли из самых разных районов мира. Пятнадцать из них происходят из Халифата, включая 3 копии, 432 — из Германии, 2 — из Чехии, 212 — из Англии, 2 — из Дублина, 9 — из Дании, там же обнаружена двадцать одна копия англосаксонских монет, вероятно, скандинавской чеканки. Немногие куфические монеты до крайности разнообразны. Самый ранний образец — это фрагмент монеты, либо выпущенной Хосровом II в VII веке, либо воспроизведенной уже после арабского завоевания, а позднейшие отчеканили между 996 и 1003 гг. в Ираке, вероятно, в Мосуле, при династии Укайлидов. Здесь, как и в Фитьяре, большинство монет принадлежит аббасидским халифам; пять или шесть были выбиты в 772–938 гг. в Басре и Аль-Рахбахе. Тахиридские монеты отсутствуют, но их место занято двумя другими, изготовленными в 909 н 938 гг. в Ташкенте и Самарканде Саманидами, представителями династии, воцарившейся над теми же землями, которыми правил Тахир I. Германские и английские монеты в Гандарве также очень разнообразны. Они представляют большинство германских монетных дворов, действовавших в первой половине XI века, а английские серебряные деньги, выпущенные между 979 и 1046 гг., берут свое начало с тридцати пяти монетных дворов. Тридцать монет, которые, по-видимому, были изготовлены в Скандинавии, свидетельствуют в основном о сильном английском влиянии, а два из датских образчиков, напротив, говорят о воздействии Византии. Время, когда был закопан клад, подсказывают германские и английские монеты. Позднейшие германские экземпляры отчеканили в Меце и Трире в 1047 г. или чуть позже, а самые свежие из английских относятся к типу, который был выпущен между 1046 и 1049 гг. Отсутствие английских монет следующего выпуска и часто встречающихся в Скандинавии денег, изготовленных в Майнце и Корвее в 1051 г., наводит на мысль о том, что клад этот был закопан между 1047 и 1050 гг.

Толкование подобных находок зависит прежде всего от идентификации самих монет — когда, кем и где они были выпущены. Правителя, выпустившего их, обычно легко установить, хотя иногда и возникают сомнения, особенно в случае варварских копий, да и монетный двор нередко бывает указан. Основная сложность связана с определением даты выпуска западноевропейских монет. Арабские, к счастью, обычно сообщают дату своей чеканки по хиджре, а за начальную точку в этой системе летосчисления принимается дата ухода Мухаммеда из Мекки в Медину, что, по христианским подсчетам, произошло в 622 г.; но серебряные деньги из Западной Европы не дают столь четкий ответ. Очень долгое время эти христианские монеты можно было датировать лишь приблизительно, по времени правления того, кто их чеканил. Например, позднейшие английские образцы из Гандарве принадлежат Эдуарду Исповеднику, а, следовательно, должны относиться к 1042–1065 гг. К счастью для исследователя эпохи викингов, проведенная за последнее время работа перевернула наши познания об английской денежной системе, и теперь появилась возможность датировать многие из этих монет гораздо более узким временным интервалом. Фактически доказано, что в конце правления Эдгара, вероятно в 973 г., в Англии произвели важную реформу, и с этого момента через правильные промежутки времени, сначала в шесть лет, а затем в три года, стали выпускаться монеты нового образца, то есть с другим изображением[186]. Конечно, о существовании различных типов монет было известно уже давно; новым здесь является вывод о том, что они появлялись в четкой последовательности. Так, например, было показано, что монеты Эдуарда Исповедника с оттисками десяти типов выпускались через равные интервалы длиной примерно в три года. Эти регулярные смены изображения не означают, что ассортимент старых монет, имевших хождение, просто увеличивался за счет прибавления новых. Перемена была куда более радикальной; устаревшие деньги изымались из обращения и перечеканивались. Очевидно, что был и период, когда одновременно циркулировали и новые и старые монеты, но ясно, что основную часть времени, начиная с конца правления Эдгара, законным платежным средством в Англии являлись монеты только одного образца. Необходимым условием такой регулярной перечеканки было наличие большого количества монетных дворов, и сейчас доказано, что одним из важных итогов реформы Эдгара было то, что с этих пор лишь немногие части страны, вроде таких малонаселенных областей, как Фенз и Уилд, были удалены от ближайшего монетного двора более чем на пятнадцать миль[187].

Английские клады, содержащие послереформенные монеты, показывают, насколько действенным был контроль. Раскрыто по меньшей мере тринадцать тайников с монетами, которые, судя по датам на самых поздних экземплярах в каждом из них, были закопаны примерно между 975 и 1042 гг. на землях, находившихся тогда под властью английских королей[188]. Ни в одном из этих кладов не присутствует больше двух типов изображения, а в восьми содержатся монеты лишь одной разновидности. Если бы смена старых монет на новые была эффективной лишь отчасти и в обращении оставались деньги прежнего образца, можно было бы обоснованно ожидать, что клады этого периода будут более разнообразными. Для столь строгого контроля имелись веские причины, не последней из которых была выгода Короны. Согласно переписи, произведенной Вильгельмом Завоевателем, так называемой «Книге Страшного суда», в середине XI века каждый из семи монетчиков Херефорда уплачивал по 38 шиллингов всякий раз, когда менял штампы[189]. Более того, существовал старый английский обычай время от времени менять весовые стандарты; пенни стандартного веса был введен только после норманнского завоевания, и именно он получил отличительное название «стерлинг»[190]. Существовали разные способы подчинить эти колебания выгоде английского правительства. С этой целью, например, можно было менять объем денежных средств, находившихся в обращении, что обеспечивало короне прибыль. После нормандского завоевания короли вознаградили себя за утрату доходов, которую причинила стандартизация веса монет, введя новый налог, называвшийся «monetagium».