– Конечно, – ответила она и взяла камеру. Девушка сделала несколько шагов назад и сквозь линзу фотоаппарата увидела, что все маленькие домики на мосту на самом деле не что иное, как ювелирные магазины. Солнечный свет брызгами искр отражался от витрин, где лежали бриллиантовые кольца и золотые ожерелья тончайшей работы.

– Благодарю вас, – медленно произнесла японка по-английски, забирая у нее фотоаппарат. – Этот город просто неповторим, правда? Столько романтики!

– Я только что приехала, – Анна улыбнулась в ответ. – Но я начинаю с ним знакомиться.

Она перешла мост и села пообедать на тенистой тихой площади Сан-Спирито на другой стороне реки. Этот уголок располагался в стороне от наводненного туристами центра, перед ее глазами были лишь местные жители – дети, резвящиеся возле небольшого фонтана, бабушка, глядящая из окошка со ставнями. Анна заказала тальятелле с мидиями и чесноком и бокал белого вина.

Анна улыбнулась официанту, который поставил перед ней блюдо с горячей пастой и бокал. Она потягивала холодное вино и любовалась раскинувшейся перед ней площадью. Когда блюдо немного остыло, она накрутила тальятелле на вилку и наконец попробовала – продукты были свежайшими, а сочетание вкусов – идеальным. Паста таяла во рту.

После обеда, испытывая приятное головокружение от вина, она продолжила свой путь мимо изящных зданий, картинных галерей и музеев, прошла группу подростков, фотографировавшихся рядом со статуей Давида. Когда солнце начало уходить за горизонт и на смену знойному дню пришли блаженные сумерки, Анна вдруг вспомнила, что еще не сделала самого важного: настало время попробовать местное мороженое. За завтраком Джованна посоветовала ей одно кафе-мороженое, Анна записала название – «Виволи» – и теперь без труда нашла его.

Магазинчик находился в районе Санта-Кроче, в десяти минутах ходьбы от пансиона. Когда Анна нашла его, она увидела длинную очередь, вьющуюся вдоль узкой улицы. Стоящие перед ней итальянцы оживленно болтали, и ей удалось выхватить из их речи отдельные слова, наполнившие ее радостным предвкушением: «‘Cioccolato... stracciatella[11]… frutti di bosco[12]. Несмотря на то что ее разговорный итальянский был весьма скудным, она прекрасно разбиралась в мороженом и разных его видах. Ее сердце забилось сильнее, когда очередь уменьшилась и она наконец смогла увидеть соблазнительные горы джелато пастельных тонов в стеклянных витринах. Нервное напряжение, которое она испытывала вчера, прибыв в незнакомый город, испарилось. Глядя на все это сливочное и фруктовое великолепие, она чувствовала себя как дома.

Когда наконец подошла ее очередь, она со счастливой улыбкой указала на двойной рожок, обсыпанный шоколадной крошкой и фундуком, а потом ткнула на мороженое из темного шоколада, надеясь, что молодой человек, обслуживающий ее, поймет, чего она хочет.

– Cioccolato? – неуверенно произнесла она.

– Какое еще? – на безупречном английском спросил улыбающийся продавец.

– О, вы говорите по-английски, – с облегчением произнесла она. – И малиновый шербет, пожалуйста.

– Я жил в Лондоне, – ответил он. – Мне там понравилось, но кое-чего все же не хватало, – он кивком указал на мороженое и добавил щедрую порцию ярко-розового шербета в ее рожок.

Анна поблагодарила его и вышла из магазина. Когда она поднесла ко рту шарик из темного шоколада, ее охватил восторг: мороженое было просто умопомрачительным – с удивительно мягким вкусом. Небо было усеяно звездами, она шла по кривым улочкам к пансионату Джованны, чередуя шоколад с малиновым шербетом – слегка кисловатым, с большим количеством свежих ягод. «Что ж, теперь я, пожалуй, могу здесь освоиться», – подумала она.

Флоренция прекрасна, – напечатала Анна сообщение сестре, вернувшись в номер, – а мороженое просто неземное. Как у тебя дела?

Телефон пискнул – ответ Имоджин пришел почти мгновенно.

Привет, сестричка. Зеленею от зависти. Что касается мороженого, я тут приготовила и продала свою первую партию! Я знаю, что мы хотели подождать… Но все прошло отлично :)

Анна улыбалась, читая это послание. Итак, не одна она испытывала вдохновение сегодня. Имоджин, оказывается, преуспевала в магазине и потихоньку расправляла свои кулинарные крылышки. Ну ничего, пройдет эта ночь, и она начнет делать то же самое.

– Имоджин, – произнес Финн с холодным блеском в карих глазах. – Ты что наделала?

Он стоял перед магазином, когда она пришла открывать «Вивьен» в понедельник утром, и, судя по его мрачному виду, был в дурном расположении духа. Хепберн залился приветственным лаем, и Имоджин наклонилась к нему, чтобы успокоить.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, пытаясь отогнать смутное беспокойство. Она ломала голову, вспоминая, что сделала не так… Вчера она закрыла магазин, затем пошла домой и провела спокойный вечер, наслаждаясь фильмами на DVD. Может быть, она допустила оплошность до того, как ушла, – отнесла мешки с мусором на участок Финна или что-то в этом роде? Финн не походил на человека, которого могли бы расстроить подобные мелочи.

Он устало покачал головой.

– На послеобеденных занятиях все мои серферы чувствовали себя ужасно. Кроме одного – Пола, который присоединился к нам только во второй половине дня. Остальных просто выворачивало наизнанку.

О нет, только не это, подумала Имоджин. Сообщение Финна стало для нее абсолютным шоком.

– Увы, это так, – продолжил насупленный Финн, взъерошив рукой вьющиеся русые волосы. – И поверь, все было настолько ужасно, что и в страшном сне не приснится. Галечный пляж, ни одного туалета на мили вокруг, и десять ребят с острым пищевым отравлением. Это было бы смешно, если бы не было так грустно, мать твою.

Имоджин похолодела от ужаса, когда до нее наконец дошел весь ужас произошедшего.

– Ты уверен, что это именно из-за мороженого? – со слабой надеждой в голосе спросила она.

– Я абсолютно уверен, так как это единственное, что они съели. Сама могла бы их спросить, если не веришь, – раздраженным тоном ответил он. – Но они все еще дома и безвылазно сидят в туалете.

– Это просто ужасно, – произнесла Имоджин.

– Не понимаю, как это могло случиться? Ты делала это мороженое по какому-то рецепту?

– Да, – Имоджин сделала слабую попытку оправдаться. – Мне показалось, он нормальный. – Она вспомнила, что опустила какие-то детали, которые, видимо, были важны. С ней такое бывало, и не раз. Она уже знала, что следует сказать всего лишь три слова: мне очень жаль. Но Имоджин просто не могла выдавить их из себя – это означало бы признать, что она совершила очень глупую ошибку.

– Я не знаю, смогут ли они завтра прийти на урок. Но даже если придут, учитывая тот факт, что именно я порекомендовал им твое кафе, думаю, неправильно было бы брать с них деньги за занятия, согласна? Что касается тебя, ты не можешь продолжать в том же духе, иначе подорвешь репутацию не только вашего кафе, но и всех заведений в районе Арок. Ты не думала о том, чтобы получить санитарно-гигиенический сертификат?