- В каком смысле? - говорю.

- В том смысле, - говорит очкастый, - что у нас через два часа клиент приезжает. И через четыре часа - второй клиент. И встречу нам срывать нельзя. Поэтому если ты, к примеру, сейчас в штаны наложишь, мизинчик свой пожалеешь и к воротам побежишь, то сам понимаешь. Сукой будешь. И поступим с тобой как с сукой. Ясно?

- Не надо грязи, - говорю. - Не с тем разговариваешь. Сказал - значит, сделаю.

- А никуда не денешься, - говорит очкастый. - Отсюда не убежишь. Еще раз повторяю, если ты не понял. Мизинец мы отрезаем совсем. Ясно? Под корень. И себе оставляем. Ясно? Даже слушать ничего не хочу! Ты подписался!

- А я чего, возражаю?

- Если ты думаешь, что мы его на лоскутке оставим висеть или тебе отдадим, чтобы ты его обратно пришил…

- Не вопрос, - говорю, - мы все уже обговорили. Я другого не понял - что там за второй клиент? Про второго клиента мы не говорили.

- Спокойно, - говорит очкастый. - Мизинец один. Второму клиенту его же и предъявляем. И дарим как сувенир. У нас все рассчитано.

- Ишь оптовики-затейники! - говорю. - Не было такого в уговоре. За второго клиента - еще десятку.

- С какой стати? - удивляется очкастый. - Ты со вторым клиентом не работаешь, мизинец уже отрезан. Предъявляем только его и твою руку окровавленную.

- Мизинец, - говорю, - можете предъявлять сколько угодно и кому угодно. Вы его купили - и предъявляйте кому хотите. Хоть президенту, хоть ментам на дорожном посту. А чтобы меня второй раз предъявлять, такого разговора не было. Десятка.

- Гоша! - говорит очкастый, повернув голову. - Еще пятерку принеси.

- Десятку.

- Не наглей, парень. Мизинец один. Пятерка.

- Хорошо, договорились.

Мы помолчали немного, приходит Гоша и приносит пачку денег и листок. Очкастый, значит, берет у него листок и мне протягивает. Там напечатано: “Я, Алексей Матвеев, выполняя загородно-строительные работы в поселке Оклушки, но не имея опыта работы со строительным оборудованием (типа циркулярки), официально заявляю в присутствии свидетелей, что за любые производственные травмы, произошедшие по причине моего неумения с ней обращаться, сам отвечу. Дата-подпись”. Главное, адрес мой там был и номер паспорта! Я им ничего не говорил такого! Ну, делать нечего, хмыкнул я и подписал им бумагу. Деньги пересчитал и по карманам рассовал.

И начали мы репетировать. Час репетировали, все очкастому интонация не нравилась. Типа крики у меня получались неубедительные. Цирк, да и только. Он совсем разгорячился, никакой солидности в нем не осталось. Сам бегает по комнатушке, показывает, орет: “Не надо! Пожалуйста, родненькие, пожалуйста, миленькие! все, что хотите, сделаю!” Нет, это не расскажешь, это слышать надо было. Сразу видно - большой личный опыт у человека. А ведь очень даже немолодой человек, кто бы подумал, что у него такие таланты. В общем, интересно.

Я увлекся тоже, и к концу часа у меня уже стало очень даже неплохо получаться. Более того - даже слезы получилось вызывать безо всякого нашатыря и лука! Самому приятно. Даже мысль мелькнула такая - может, мне бросить к черту все эти компьютеры, сети и весь этот банковский менеджмент, и пойти в кино, например. Или театр. С моими-то способностями к перевоплощению?

Помню, я еще тогда подумал - как дурак полнейший себя веду последнее время, ну куда это годится? Руки-крюки, морда волка, уши осла. Клыки. Ну не бред? Не детский сад? А ведь сесть перед зеркалом и серьезно поработать (покушать, покушать только перед тем!) - ведь я, наверно, смогу изобразить не тупые клыки или там морду щетинистую, а натуральное портретное сходство. Владимир Ильич Ленин, зд'гаствуйте! А?

Тут пришел безбровый Гоша в комнату. Неглупый парень был, кстати, земля ему пухом. Хотя ладно, не буду вперед забегать, рассказываю по порядку. Значит, пришел Гоша в комнату - напряженный такой.

- Едут! - говорит. - Готовимся!

- Стоп! - говорю. - Мне еще переодеться надо. Принесите мне одежду, рванину какую-нибудь.

- Одурел? - изумляется очкастый. - Я-то порадовался, что ты хорошо концепию понял. Какую, к черту, рванину? У тебя костюм самое то. Белую рубашку кровью залить - вот самая концепция.

- Что?! - говорю. - Ты знаешь, сколько костюм стоит?!! Кровью залить?

- Нет, ну можно с такими работать? - вздыхает очкастый и оборачивается на Гошу. - Правильно мне говорил босс - надо или живца брать натурально, или клоуна приглашать, фокусника.

- И надо было фокусника, - пробасил Гоша. - Изобразил бы нам тут хоть ногу отрезанную, хоть яйца. За те же деньги.

- Рожу их каждая собака знает, клоунов этих, - поморщился очкастый.

- Ладно, - говорю, - еще штука денег - и пиджак ваш.

- Некогда мне, - говорит очкастый. - Пойду встречать босса с клиентом. Гоша, разберись с ним, дай ему денег, чтоб не ныл.

И уходит. Гоша хмуро вынимает из кармана горсть бумажек и дает мне.

- Так, - говорю, - а я что-то не понял, наркоз где? Врач где?

- Врача тебе, - говорит Гоша. - Наркоза тебе.

- Иначе не буду работать.

- А куда ты денешься, голубчик?

И ухмыляется так мерзко. И вынимает из кармана ножик-выкидушку. Здоровенный такой ножик, лезвие с кровостоком - короче, все дела.

- А никуда не денусь, - отвечаю ему, - только клиенту вашему я буду кричать “помогите, спасите”…

- Вот и молодец, - кивает Гоша.

- “Помогите-спасите, буду кричать. Я клоун из детского сада и приехал сюда фокусы с пальцами показывать за деньги, а меня тут мучают, заслуженного артиста Гагаринского района!”

- Хитрый, с-с-сука, - говорит Гоша. - Да шучу я, шучу, будет тебе наркоз. И перевязка. Только врача тут, сам понимаешь, нету никакого. Поэтому я вместо врача. Но ты не трясись, у меня, может, опыта в таких делах побольше, чем у врача. Ты в армии не служил?

- Не служил.

- Ну вот послужи в горячей точке, вернешься врачом. Понял?

- Понял, неси давай заморозку или что ты мне колоть. будешь.

- Герыч, - говорит Гоша и начинает шарить в кармане. - Понюхаешь - и нормально.

- Это что такое? - говорю. - Героин, что ли?

- А больше ничего тут нету, брат, - отвечает Гоша и в кармане озабоченно шарит. - Где же? Неужели потерял?

- Вот суки, - говорю. - Последний раз с вами работаю, подонками. Не шарь, не шарь, не нужна мне твоя отрава, даже видеть не хочу. Слышал, что это такое, спасибо, не надо. Лучше без наркоза режь мизинец. Но это еще пять штук.

- Что?! - говорит Гоша. - Шиш тебе!

- Ну все, - говорю. - Я - клоун. Понял?

Тут Гоша нервно вынимает мобилу и прижимает к уху.