— Ой-ой-ой! — Медина Костеас замахала руками. — Не слушайте его, дорогая Дженнифер! Когда я тридцать два года назад свалилась ему на голову, он долго не мог поверить в свое счастье.

— Ну что ты такое говоришь? — притворно возмутился Пантелеймон Костеас, насупив брови. — Да я до сих пор не могу в себя прийти от счастья!

— Это заметно! — бросила на него Мелина укоризненный взгляд. И, обернувшись к Дженнифер, добавила: — Имейте в виду, дорогая моя, все миллионеры, в том числе и мой дражайший супруг, либо потенциальные шизофреники, либо страдают манией величия и манией преследования.

— Спасибо, счастье мое! — Пантелеймон отвесил супруге низкий поклон. — Все сказала?

— Ну что ты, только начала вводить Дженнифер в курс, — подыграла мужу Мелина. — Но самое ужасное, милая Дженнифер, все они уверены в том, будто бы любят не их самих, а исключительно их деньги.

— Будет тебе, мама! — с досадой вмешался Никос. — Сейчас другие времена.

— Времена, может, и другие, а люди все такие же! — улыбнулась Мелина, отличавшаяся категоричностью суждений. В тех случаях, когда приходилось выбирать одно из двух, она предпочитала третье. — А вы как считаете? — обратилась она к Дженнифер.

— Я считаю, не так уж и важно, за что тебя любят, — тихо сказала Дженнифер. — Важно любить самому.

— Браво! — воскликнул Пантелеймон. — Я вас уже люблю.

— Нет, каково, а?! — всплеснула руками Мелина. — Интересно, что скажет наша бабушка… — Она подмигнула Дженнифер, и та поняла, что самое страшное уже позади.

В гостиной их уже ждала бабушка Теодора. Она отложила в сторону корзинку с рукодельем, встала с кресла и подошла к Дженнифер. Сжала ее ладонь горячими сухонькими пальцами и, окинув с головы до ног цепким взглядом не по возрасту молодых глаз, одобрительно кивнула белой как лунь головой.

— Так вот какую красавицу привел в дом наш Никос! — Она поцокала языком. — Ну что ж, выходит, не зря мы так долго ждали!..

— Завтра мы с тобой летим в Англию, — вполголоса сообщил сыну Пантелеймон, отведя Никоса в сторонку и оставляя Дженнифер с женщинами.

— Это еще зачем? — удивился Никос.

— Как это зачем? — в свою очередь удивился отец. — Просить у мистера Кросби руки его младшей дочери.

Никос не пришел в восторг от перспективы расстаться с Дженнифер хотя бы на двое суток, но скрепя сердце согласился.

— Но это еще не все! — хмыкнул отец. — Бабушка Теодора настаивает на том, чтобы ты до свадьбы жил у себя один.

— Как это один? — возмутился Никос. — А где же будет Дженнифер?

— Дженнифер будет жить у нас, но ты можешь навещать невесту хоть каждый день. Мелина сказала, что вы уже обо всем договорились по телефону. Разве нет?

— О чем это — обо всем? И вообще, Дженнифер мне уже жена, — напомнил Никос, начиная раздражаться. — Что за дикие фантазии?

— А что скажут люди, если ты приведешь к себе в дом невесту до свадьбы? — вмешалась в разговор бабушка Теодора. — Никос, это неуважение! И в первую очередь по отношению к самой невесте.

— Бабушка, Дженнифер мне уже жена, — повторил Никос.

— Вот и прекрасно! — с улыбкой согласилась Теодора. — Но раз уж ты согласился устроить для всех нас свадьбу , как положено, придется немножко потерпеть. У вас с Дженнифер вся жизнь впереди!

— А немножко — это сколько? — поинтересовался Никос.

— Хотя бы неделю, — с улыбкой ответила бабушка. — Жаль, что теперь все делается на скорую руку… Не то, что во времена моей юности!

— Хорошо, делайте как хотите! — упавшим голосом согласился Никос. — Только я сам объясню все Дженнифер. Наедине.

— Ладно. Но дверь не закрывай.

Пока происходили эти переговоры на высшем уровне, Дженнифер продолжала беседовать с Мелиной, стараясь ничем не выдавать своего волнения. Когда Никос подошел к ней, она сразу заметила его напряжение. Заметила и другое: все остальные, напротив, выглядели довольными и счастливыми.

Он молча протянул руку. Дженнифер поднялась с дивана и пошла за ним. Как только они оказались в соседней комнате, она прошептала:

— Что случилось?

— Ничего особенного! — буркнул Никос. — Просто мама с бабушкой меня подловили.

— Как это?

— Очень просто. Вернее, я сам попался. — Он вздохнул и признался: — Дело в том, что я вчера слышал, как ты говорила по телефону с Робертом…

— Слышал? — воскликнула Дженнифер, судорожно припоминая, что именно она сказала, и как Никос мог все это истолковать. — И что?

— Как это что?! Я сразу завелся, а тут как раз звонят мать с бабушкой… Если честно, я не особенно их слушал… По большей части поддакивал, вот у них и сложилось впечатление, будто я готов устроить для удовольствия многочисленных родственников традиционную греческую свадьбу… — Никос помолчал и с трагическим видом сообщил: — И теперь придется делать вид, как будто бы мы с тобой еще не женаты.

Дженнифер нахмурилась.

— И что из этого следует?

— А то, что до свадьбы нам нельзя находиться под одной крышей, — объяснил Никос. — Так что тебе придется остаться здесь, а я буду жить у себя на квартире.

— Какой кошмар! — ахнула Дженнифер. — Целых десять дней?!

— Почему десять? — возразил он. — Неделю.

— Нет, твоя мама сказала, что день свадьбы уже назначен.

— Черт! Час от часу не легче… А завтра мы с отцом летим в Англию знакомиться с твоей семьей.

— Вот ужас! Роузмари тебя терпеть не может!.. — вырвалось у Дженнифер, и она от смущения прикрыла рот ладонью, а потом еле слышно промямлила: — За то, что ты тогда взял и уехал, не сказав мне ни слова.

Верно говорят: за все в этой жизни нужно платить, мрачно размышлял Никос. Особенно за свои ошибки!

— А как насчет мифических коттеджей и всего прочего… — Дженнифер запнулась. — Должны же Роузмари с отцом обо всем этом узнать?

— Верно, — согласился Никос. — Только тогда, когда я с этим сам разберусь.

— А может, лучше все-таки мне самой позвонить Роузмари? — предложила она.

— Ладно, позвони. И скажи, что мы с тобой поженились. Ну а все остальное я беру на себя.

— Но…

— Не волнуйся, я сделаю все как надо. Я ведь уже член вашей семьи. — Он взял ее за запястья и привлек к себе. — Когда я вернусь, мы с тобой вместе поездим по Кипру. Ты же обещала сестре разработать новые туристические маршруты, вот я тебе и помогу. — И бабушке придется с этим смириться!

— Я буду по тебе скучать… — пробормотала Дженнифер.

— Я тоже, — со стоном произнес он, прижимая ее к себе. — Не знаю, как я проживу эти два дня!

Дженнифер обвила его шею руками и прижалась губами к его рту, а из коридора раздалось деликатное покашливание.