после официального окончания рабочего дня в принципе не имел. А головная боль… каждый снимает эту частую спутницу опера по-своему. Одни предпочитают коньяк или иные напитки, подешевле и попроще; другие налегают на аптеку, которую порой тоже «провожают» в дальнюю дорогу чем-то алкоголесодержащим. Трезвенников в их отделе не имелось, да и в соседних это были очень редкие птицы, вроде белых ворон. По крайней мере, после первых двух-трёх лет этой хлопотной работы так уж точно.

После стакана дегтярно-чёрного чая с лимоном и не самой маленькой рюмки коньяку Маричева малость отпустило, обруч, сжимавший голову, разжался, а мысли, что характерно, потекли куда более свободно. Заодно и произносить слова стало легче, звуки уже не вызывали болезненного отклика в черепе.

— Алиханов, он же Моджахед, прост, хотя и жесток, и опасен. Он… предсказуем и не способен к чему-то неожиданному. Как и Грек, будем честными, — подполковник вертел в руках опустевшую рюмку, а на краю сознания копошилась мысль о том. что где она порция коньяка по назначению прошла, там и для другой свободное место найдётся. — И тут похищение и последующее убийство Лесника и его подручных. Большая потеря для Грека, но чего не бывает. Да, Олег?

— Лесник многих успел разозлить, — отозвался капитан. — Выбивал долги, которые часто сам же и создавал. Организовывал обнос богатых квартир, а пострадавшими, случалось, были и те, кто мог пожаловаться. И совсем не нам, другим, кто решает такие обиды быстро и вне любых законов. Такое с «лесниками» случается.

— И я так подумал. Один из пострадавших мог тряхнуть мошной и нанять профессионалов. Тех, которые использовали спецсредства, чтобы выкрасть лесника из квартиры его любовницы, а потом тем или иным способом выманить и остальных, после чего уничтожить всех разом. Это не простые громилы со стволами, даже не отставники из обычных войск.

— Газ?

— Не только. Ещё тактика, использование оружия, которое не оставит никакого следа после себя. Не исключаю, что среди исполнителей был спец из ГРУ, им нечто похожее, как я слышал, преподают для действий во враждебной обстановке при необходимости не оставлять никаких следов. Но это что касается убийства банды Лесника. Один случай — это случай. А вот два и тем более три…

Начальник «убойщиков» малость призадумался, в то время как его подчинённый предпочёл сохранять молчание, не решаясь мешать тому. кто понимал в подобном куда больше его самого. И вот снова слова.

— Линя убрали так, чтобы было видно, наглядно так. Вот он обычный обстрел автомобиля в подходящем месте, вот труп одного из нападавших, нам известного, на котором четыре доказанных трупа висят. И сразу же война между Греком и Моджахедом… Тьфу, Красниковым и Алихановым! Я уже сам скоро только их прозвища употреблять стану. Главное, чтоб не на заслушивании перед городским нашим начальством. Генералы такого точно не одобрят.

— Но вы сами говорите сейчас, что убийство Линя прямо идеально укладывается в версию, нами же и выдвинутую. Алиханов отдаёт приказ своим бойцам убрать правую руку Грека, его финансиста, который ценен и важен… был.

— Да, и так могло показаться. Тогда могло. Я принял версию, мы стали её разрабатывать. И что? Где результаты?

— Отрабатываем возможных фигурантов, допрашиваем зракомых жертвы и оставшегося на месте преступления убийцы…

— То есть воз и ныне там.

— Заказные убийства, они редко когда быстро раскрываются, если по горячим следам хотя бы исполнителей взять не удаётся.

Начальник «убойщиков» только покивать и соизволил. Вроде как понимаю, сочувствую, но вместе с тем одобрить такое не могу из-за низкого процента раскрываемости. Хотя иных методик у него тоже не было. Зато имелись догадки, коими он и делился со своим помощником и главной креатурой в отделе.

— А теперь к третьему убийству, к Красникову. Официально экспертиза ещё не готова, но я позвонил нашим умникам, так они в шоке. Взрывчатка — не обычный тротил, нечто индивидуальное, такое в массовое производство не пускают. Помесь обычного пластита с кумулятивной частью и каким-то катализатором, усиливающим мощность. Направленный взрыв и предварительный прожиг металлической преграды. А ещё следы электромагнита. Понимаешь?

— Не очень. Разве что то, что взрывник хороший поработал.

— Магнитная мина! И опять же отсюда растут уши спецвойск. Я опять же о таком слышал, но уже от другого человека, из мореманов. Вот представь, идёт по морю корабль, а со дна, почуяв массивный металлический объект, активируется, а потом всплывает и прилипает к днищу та самая магнитная мина. Прилипает и… взрывается или сразу, или спустя какое-то время.

— Или по радиосигналу!

— Во-от, Олег, наконец ты начал соображать. Не берусь утверждать, зарплату с премиями на такое не поставлю, но подобное в случае с Красниковым-Греком могло произойти. Вот и подведём итоги. Лесника устранили тихо, но нагло. Потом пауза, они чего-то ждали. После этого погибает Линь, тем самым делая неизбежной войну группировок. А ещё спустя некоторое время наступает черёд Красникова. Вопрос в том, зачем была нужна его смерть, кому она требовалась… кроме Моджахеда?

— Бубе или Топору? Они могли хотеть занять его место.

Выражение тоски и неприятия услышанного, вот что появилось на лице подполковника сразу после прозвучавших слов.

— Буба? Он не только видом на гориллу похож, но и внутри черепушки столько же разума. Незаконченных семь классов и ничего больше за душой, кроме сроков и звериной силы с жестокостью. А Топор… Этот поумнее, но вершина его способностей — два мокрушника со стволами в подъезде. Или, если озарение накроет — нанял бы стрелка со снайперкой, посадив его на подходящую крышу. Нет, если они и замешаны, то их втёмную использовали. Кто-то, кому надо было… Вот что им надо было, капитан?

— Если не свалить Грека, то расчистить территорию, освободить хлебные места, которые занимали что Грек, что Моджахед?

— Или только один из них важен. Может копали под Алиханова, может под Красникова, но сделали это так. что обвинить в этом никого не получается. Алиханов очень громко пищит, что он не при делах, что он никого из группировки Красникова и тем более его самого не заказывал, что он только защищался. Но ему не верят и никогда не поверят. Репутация у этого человека настолько плохая, что если он будет говорит про солнце за окном, нужно посмотреть, не врёт ли, а только потом соглашаться.

— Убедили, Руслан Михайлович. И складно, и смысл прослеживается. Но это я, а начальство? Ему доказательства подавай,