— И на кой тебе эти силы? Подружек спасать?

— Да как не поймёшь, чтобы быть настоящим гейзером, если проще, героем! — не удержался Рэбун. — Между прочим я тебе об этом второй раз говорю, не считая далёкие от смысла фразы. И на это есть причина, которая не является славой, деньгами и тому подобным.

— О, мне даже интересно стало.

— Так услышь и ответь на один простой вопрос. Что приводит к злодеяниям?

— Ну, допустим, не возвращённый долг.

— Чего? Какой… Ты это мне прямо намекаешь, что я тебе мелочевку задолжал?

— Да, когда мы все вместе ходили в бар, тебе не хватило небольшой суммы. Я бы закрыла на это глаза, если б оно так и было. Ты взял с собой пару сотен шенков, зная, что собираешься наедаться по полной. Черт возьми, помнится, как твои ребята на такие же деньги спорили, когда ещё второй этап проходил. Мне пришлось добавлять в сорок раз больше, чем ты взял, а это уже, считай, на две валюты больше, но никак не шенки.

— Победила Вэнилопа… — послышалось от самого диктора.

Рэбун, слушая выговоры Хиллис, осмотрелся, дабы увидеть, что ему не показалось. Слегка постучал по плечу девушки.

— Не трогай меня, я ещё не договорила!

— Твоя девка…

— Заткнись и слушай дальше…

— Нет, это ты послушай, — грозно, но тихо перебил Рэбун. — Причина, по которой я хочу стать героем это злоба. Если из моей жизни исчезнут настоящие битвы, то мой мозг будет автоматически забывать о хорошем, принося к сердцу только плохое. А грусть, отчаяние, злость, а также отсутствие цели в жизни и приводят к злодеяниям. У меня даже есть на примете один знакомый.

— Не расскажешь? — забыла сразу о долге Хиллис.

— Суешь свой нос? Только что слушать не собиралась.

Девушка кинула взгляд, показывающий, будто она молча просит прощения и хочет узнать о по истине интересной истории.

— Клипс и Рашпида Диламанта, — вновь объявил диктор самостоятельно, хотя в его голосе чувствовались нотки дрожания и хрипоты.

— Так и быть, но не смей перебивать. Был один парень, — начал он хмуро, — который очень любил грабить магазины, вредить животным, из-за угла убивать людей, так чтобы этого никто не видел, а позже продавать их, как тушёнку. Так он получал выгоду и деньги, но счастье никак не приходило. Парень пичкал себя разными запрещёнными препаратами. Вдыхал порошок, курил траву, даже кололся всякими веществами, названия которых я не знаю и знать не хочу. Про алкоголь не упоминаю, и так всё понятно, выпивал по несколько литров в день.

— А алкоголь под запретом?

— Попросил не перебивать, тем более, в некоторых странах да, под запретом. Доношу до тебя ещё одну весть, по факту в мире просто уйма таких наркоманов, но странность этого парня в том, что у него была аллергия на данные препараты.

— На траву бывает аллергия?

— Второй раз меня перебиваешь, я не знаю, как так получилось, — развел руками Рэбун. — У меня на примете, кроме него не было похожих личностей.

— И что же дальше? — спросила все-таки Хиллис, после долгого молчания. — Вроде, сейчас не перебила.

— Да, у этой истории есть двухсторонний конец. Для кого-то он хороший, для кого-то плохой, — почесал он нос. — Парень все-таки нашёл счастье, это можно было понять по тому, как он перестал угрожать мирным жителям и закону. Пичкать себя наркотиками он, кстати, тоже перестал.

— Это же здорово, нет? — пожала плечами девушка. — Так чего ты с таким лицом сидишь, а?

Рэбун нацелил на неё пронзающий насквозь взгляд.

— Причина, по которой он перестал быть идиотом, — улыбнулся мужик. — Отказ конечностей и органов.

Ухмылка с лица Хиллис сошла, будто её и не было.

— Ему полностью ампутировали, считай, всё тело. Вместо мозга, — не переставал улыбаться Рэбун, — ему внедрили картофель, связанный с железными прутьями, которые заменили нервы, да и в целом всю нервную систему. Лишь сердце, кое за исключением того, что является органом, также мышца, осталось работать. Просто пускало кровь направо и налево. Он стал настоящим киборгом, а точнее, грудой металла с жизнью, не способным сделать ничего.

— Ну, так плюнь ты на него, — вернула она ухмылку. — Не всё равно ли тебе на него? Какая разница, что делают другие люди, главное, как ты поступаешь. Единственный случай, когда ты действительно бы переживал об этом, так это, если б этот парень был… — ухмылка сгинула во второй раз, но в добавок к этому, нахлынул страх.

— Этот парень был моим отцом, — ударил Рэбун о колено. — Этого я боюсь, что стану антигейзером.

— Твоё прошлое настолько паршиво?

— Было бы, но я жил с матерью, а после её несчастной смерти, так вообще с родителями друзей, — нахмурился он. — Если уточнять, то вместе с Нилигладом.

— Так вот, отчего вы так любите ссориться.

— Да нет, мы это делаем только для виду, а если честно, Нилиглад всегда был заносчивым. Правда, он всё равно хороший парень.

— Победу одержал Клипс! — вскрикнул диктор. Было отчётливо слышно, что он снова теряет голос.

— Довольно быстро, — не удивилась Хиллис. — Но не так как я планировала.

— Согласен, самая быстрая победа. Уверен не единожды мы это увидим. Подожди, ты сказала, что не так планировала?

— Ну, в целом, да. Я думала, что мальчик быстрее управится.

— Рашпида показала отличные результаты, она действительно серьёзный противник. Конечно, поддержу твои слова, мало ли что сделаешь ещё со мной…

— Юни Зе-лиссел и Сайвор Ванстолд, — почти не давал времени диктор, — следующее сражение! Но так как один из данных участников сейчас не здесь, мы даём пару минут, чтобы он пришёл. Вообще, это называется нарушением дисциплины.

— Вот так попали, — не на шутку задергался Рэбун. — Где этих придурков носит?

В этот момент, прямо на территории барьера засветились странные то ли огоньки, то ли капельки воды, но на деле это был пар, который заставил прикрыть глаза абсолютно всех в зале.

— Я никогда не опаздываю, — заговорил вдруг голос в паровом тумане. — Это всего лишь досадное недоразумение.

Из-за облака показалась ослепительная улыбка, а за улыбкой скрывались серые, как тучи, зрачки. А уже за зрачками показались длинные серо-зеленые локоны, заплетённые в хвост.

— Ты что, Ритрима, волосы лаком покрыл? — злобно, но по-дружески засмеялся Нилиглад. — Давно тебя в наших краях не видели.

— Да уж, — поддержал, улыбнувшись Вольфганг. — Пожалуй, давно.

— Да чтоб я использовал женские принадлежности, — облизнул зубы Ритрима. — Да к чёрту иди, кусок дешёвого материала.

В этот момент и Сайвор и его наставник пересеклись взглядами с Дзивалло, одиноко сидящего вдали на скамье с египетскими узорами, коей раньше воспользовался Флик. Он делал