Он даже не удосужился надеть трусы, прежде чем накинуть брюки и решительно направиться к их комнате.

Когда он выбил дверь ванной и увидел ее топлес – из-под рук выглядывали очертания ее грудей, – зверь, которого он сдерживал, загрохотал в своей клетке, требуя, чтобы его выпустили на волю.

Черт. Он был на грани, почти так же, как когда отец заставлял его снова и снова переживать ту ужасающую ночь. Все, что ему было нужно, это прикоснуться к ней и напомнить себе, что она здесь. Живая. Что действия отца не забрали ее у него навсегда.

Но потом он увидел ее плечо, и мир вокруг него, казалось, застыл, а клетка взорвалась на миллион кусочков. Джарен не гордился тем, что сделал дальше, но и ничуть не сожалел об этом.

Если он думал, что желал ее раньше, то ошибался. Это было ничто по сравнению с тем, что он почувствовал, когда Вэрали, рыча, бросилась на него полуголая и отметила его по-своему. Ему нравилась невозможность предвидеть, что она сделает дальше. Это было божественно.

Быть внутри нее – экстаз. Чистый экстаз. Это опыт, меняющий жизнь, как он и предполагал. Она была такой тугой, он заслужил чертову награду за то, что не наполнил ее сразу. Ее тело сжималось и содрогалось вокруг него, словно умоляя об этом. Джарен отчаянно хотел исполнить ее желание.

Вэрали вскрикнула ему в губы, инстинктивно отодвигая бедра от резкого, внезапного вторжения, но он крепче сжал ее, удерживая на месте. Джарен провел подушечкой большого пальца по ее коже, когда она вздрогнула.

Он знал, что в первый раз будет больно, независимо от того, насколько нежным или грубым он будет, но также знал, что это ненадолго, ее тело расслабится и растянется. Ведь оно было создано для него.

– Дыши, Вэрали. Дыши.

Войдя до упора, он не двигался несколько секунд, ведь ей и так было больно. Джарен давал ей время привыкнуть к его размерам. Она прикусила губу и резко вдохнула через нос, впиваясь ногтями в его бицепсы. Ее вид – неподвижной и почти бездыханной под ним – должен был вызвать у него чувство вины, но, черт побери, этого не произошло. Он упивался этим.

Джарен никогда целенаправленно не стремился причинить ей настоящую боль, но эту боль? Эта боль ему нравилась. Каждый тяжелый вдох и выдох были доказательством того, что это действительно происходит. Доказательством, что завтра она будет чувствовать его с каждым шагом.

Когда Вэра встретится с королем, когда ее представят – все, что она будет делать завтра, – она будет делать, думая о том, каково это – ощущать его внутри себя.

Джарен дал ей еще секунду, а затем, убежденный, что может умереть, если не шевельнется, двинул бедрами вперед, чтобы проверить ее реакцию. Она зажмурилась, ее тело напряглось, а колени сжали его бедра.

– Святые боги.

Проведя губами по гладкой коже ее подбородка, он прошептал:

– Я сделал тебе больно?

Она коротко вздохнула:

– Да, немного.

– Хорошо.

Ее глаза распахнулись, и, когда он не переменил своего ответа, они предупреждающе сузились.

– Желание причинить мне боль – это то, над чем тебе следует задуматься во время медитации, – сказала она, передразнивая его.

Он ухмыльнулся, выходя мучительно медленно, но тут же вошел обратно, и Вэра до боли впилась в его руки ногтями.

– Тогда, полагаю, мне придется провести всю оставшуюся ночь в медитации после того, что я собираюсь сделать с тобой.

– Ты сумасшедший, – прошептала она, даже когда ее плечи расслабились, а бедра двинулись к нему. Нерешительно, исследуя и проверяя свои ощущения.

Джарен провел кончиком языка по трещине на своей губе, которая чуть кровила и начала опухать, однако он не собирался ее залечивать. Ему нравилось знать, что Вэра не боялась дать отпор, это наполняло его мрачным чувством возбуждения, и он мог поклясться, что его член затвердел еще больше.

– Не говори, будто ты тоже не хочешь причинить мне боль, звездочка.

– Я не…

Джарен двигал бедрами в устойчивом ритме, входя в нее до упора, стимулируя ту самую точку. Ту, которая заставила ее руки скользнуть к его шее, а глаза – почти закатиться.

– Твое собственничество и потребность отмечать меня в ответ говорят об обратном.

– Я не…

– Может быть, ты и не использовала свои зубы, но ты все равно отметила меня.

Он продолжал двигаться в том же темпе, входя до упора и выходя почти до конца.

Джарен следил за выражением ее лица в поисках признаков того, что ему следует остановиться, но Вэра только застонала и выгнулась ему навстречу, обхватив ногами его торс. Отлично. Он увеличил скорость, и ее руки метнулись к его спине, царапая лопатки, пока она тщетно пыталась хранить молчание.

– Не сдерживайся, айтанта, – сказал он, продолжая. – Я хочу слышать каждый звук, который готовит для меня твое тело.

С этими словами он отпустил себя, ослабив тиски, в которые себя и заточил, позволив самоконтролю рассыпаться в пепел там, где их тела соприкасались. Стиснув челюсти, Джарен дал своей природе взять верх, вцепившись в девушку, как дикое животное. Он определенно чувствовал себя таковым. Он не мог ею насытиться.

Его колени горели, движения и вес тела вдавливали его кости в дерево, но он не останавливался. Джарен не смог бы, даже если бы попытался. Он просто продолжал входить в нее, одной рукой оставляя отпечатки на ее бедре, которые завтра станут синяками. Другая рука быстро и аккуратно двигалась вокруг ее клитора, и он знал, что это подарит ей удовольствие.

Словно по сигналу, ее спина оторвалась от пола, и Вэра выкрикнула его имя, оставляя кровавые полосы на его ребрах. Джарен зарычал, удовольствие вспыхнуло так горячо, что перед глазами заплясали темные пятна.

– Вот так. Пусть они услышат тебя. Я хочу, чтобы все в этом чертовом дворце знали, как глубоко я внутри тебя. Знали, что ты моя, даже не видя тебя.

Почувствовав, что она близко, Джарен глубоко вошел в нее и качнул бедрами вверх, прижимаясь к тому благословенному месту. Затем он ущипнул ее клитор, как раз в тот момент, когда провел языком по своей первой метке на ее плече, и она взорвалась.

Ее тело дрожало и пульсировало вокруг него, и он сжал челюсти и застонал ей в плечо, чтобы не кончить. Вэра вскрикнула, ее слова были беспорядочными и бессвязными, они были больше похожи на новый язык, чем на любой, что знал Джарен.

Ее оргазм не был похож ни на что, когда-либо испытанное им раньше, он струился сквозь него, и Джарен не мог сказать, был ли он ее или его. Когда последняя волна омыла их и ее тело рухнуло на пол, что-то вспыхнуло в его груди.

Их связь.

Она так сильно вибрировала внутри него; Джарен