выветриваются никогда, даже если опустить все стёкла и распахнуть двери. Вместе с папой вынуждена путешествовать и Джуди, старушка-спаниель. Уши у неё такие же длинные, как один из сценических париков, и нам приходится подвязывать их резинкой, чтобы не лезли в миску, когда Джуди ест.

А мамочка — гений своего поколения, будущий лауреат Нобелевской премии. Так говорит древний седой профессор, похожий на китайского мастера боевых искусств из крутых фильмов. Они вместе работают в лаборатории. Остальные там сплошь старики, но мамочку выбрали для участия в этом проекте, несмотря на то, что она вдвое моложе коллег. Её мозг работает, как счётная машинка. Когда мы скучаем в пробке, она перемножает в уме трёхзначные числа. Просто так, веселья ради! Не могу представить, чтобы я занималась математикой для развлечения. А если мы вместе смотрим телевикторину, мамочка знает ответы на все вопросы и кричит их раньше, чем ведущий дочитает вопрос, поэтому бабуля ненавидит глядеть с нами «Колесо фортуны».

Только одно меня огорчает. У Фиби из художественного кружка есть младший брат, у моей лучшей подруги Кристины тоже недавно появились сразу двое. Теперь она всюду хвастается: близнецы то, близнецы сё. Вот они научились ползать, вот уже встают в манеже, держась за бортик. Я тоже хочу младшего братика, но родители говорят, что это невозможно. Думаю, это как-то связано с тем, что мамочка и папочка не живут вместе и никогда не были женаты. Зато они лучшие в мире друзья! «Одна случайность не должна портить дружбу», — так они говорят, хотя я ещё не совсем понимаю, что это значит.

— Мне тоже хочется братика. Или хотя бы сестру, — вслух пожаловалась я. — У всех моих знакомых есть кто-нибудь младший.

— Зато есть ли у твоих подруг отец — настоящая рок-звезда? — спросил папа, поднимая бровь. — Катались ли они в гастрольном трейлере, из окна которого, между прочим, однажды блевал сам Стив Перри?

— Нет! — сказала я и засмеялась.

Папа остановил трейлер в закутке между баром и кирпичным забором, поставил меня на землю и убедился, что я не забыла свой розовый рюкзак с «Хэллоу Китти», в котором вожу цветные карандаши, коробки ананасового сока и зубную пасту на случай, если умываться придётся не дома. Сегодня истекали дни, которые я провожу с папочкой, и начинались дни мамочки.

В караоке-баре вечером было шумно и людно. Низкие лампы, похожие на перевёрнутые металлические тарелки, на которых играет барабанщик, горели жёлтым. Из музыкального автомата звучал Джонни Кэш. Я привычно подошла к барной стойке, вскарабкалась на крутящийся стул и попросила колу. Я здесь уже бывала. Когда меня не с кем оставить, как сегодня, родители берут меня с собой, и, если честно, это случается часто. Я люблю такие дни! Можно орать в караоке, танцевать, таскать вкусное со стола, а потом спать на куртках, постеленных поверх сдвинутых стульев, пока хозяин часа в четыре не скажет, что закрывается.

Знакомый бармен, улыбнувшись, поставил передо мной высокий бокал с колой. В ней плавали кубики льда и маленький розовый зонтик, как в настоящем коктейле. Я взяла холодный бокал обеими руками, чтобы не разлить, и вернулась к папочке. Он уже встретился со студенческими друзьями и занял места на красных угловых диванчиках. Кристина сидела между родителями и целыми горстями запихивала в рот солёное печенье в форме рыбок, банку с которым официант поставил на стол.

Потом подошла мамочка: на ней была крутая кожаная куртка, юбка и высокие ковбойские сапожки. Ей это ужасно шло! Все ахнули, когда она, пританцовывая, подошла к столику, поцеловала меня в щёку и села рядом.

И было весело! Папочка несколько раз выходил спеть в караоке, мамочка много танцевала, щёлкая каблуками сапог. Взрослые вспоминали студенческие годы и то и дело над чем-то хохотали. Мы с Кристиной тоже выскакивали на сцену, хватали микрофон и орали в два голоса, а потом дёргались на танцполе, как сумасшедшие. В какой-то момент она снова начала задаваться и хвастаться близнецами, но я сказала:

— А у меня сто тысяч братиков будет, если захочу!

Родители Кристины ушли рано, потому что двойняшек, которые остались дома с няней, следовало кормить по часам, и дочку тоже забрали. Тут уж я совсем успокоилась. Может, у меня и нет братиков, зато я могу допоздна сидеть с родителями и их друзьями. Мы снова пели и танцевали, а когда бар закрылся, папочка позвал всех в трейлер. Он достал акустическую гитару и немного сыграл, а потом показал окошко, из которого тошнило Стива Перри, когда он на фестивале перепутал фургончики. Под утро я заснула на груде костюмов, обнимая Джуди и прижимаясь щекой к её невозможно-длинным собачьим ушам.

Сквозь дрёму я слышала, как родители тихонько поют на два голоса грустно-весёлую песеню, от которой у меня сжималось сердечко. Потом Джуди заскулила, мама засмеялась и сказала:

— От твоих стихов собаки воют.

И они замолчали.

* * *

Я проснулась рано утром от того, что случайно зарылась лицом в длинный парик, который носит папин барабанщик, и мне показалось, что это огромный мохнатый паук прыгнул мне на лицо, чтобы задушить. Вскрикнув, я вскочила.

Сквозь шторки на окнах трейлера пробивался свет. Студенческие друзья родителей вповалку спали на надувных матрасах на полу. Папы и Джуди не было: наверное, вышли погулять. Мама, глядя в треснувшее зеркало, расчёсывала длинные светлые волосы. Сегодня она не распустила их, как в баре, а завязала в высокий конский хвост на затылке, и одежда на ней была совсем другая: вместе славного ковбойского костюмчика — строгие брюки со стрелками и белая блузка.

— Я сейчас поеду на работу, Эви, — сказала мама, заметив, что я не сплю. — Увидимся вечером, ирисочка.

Она стала обуваться в балетки. Тут вернулся папа с Джуди а поводке.

— Эй, детка, ты никого не забыла? — весело спросил он и потряс в воздухе моим розовым рюкзаком.

— Грег, — мама пристального на его посмотрела, — сегодня ты берешь Эви.

— Но воскресенье — твой день.

— Я же месяц назад говорила, что у меня будет дополнительная смена.

Я зевнула, взяла пасту и пошла чистить зубы и плести косички. Пускай без меня ругаются. Они ссорились шёпотом, чтобы никого не разбудить.

— Аманда, я никак не могу… Мы сегодня уезжаем в тур. Что ребёнку делать в трейлере с обкуренными музыкантами?

— А на моей работе, значит, ей самое место?

— Ну, оставь Эви с кем-нибудь.

— С кем⁈ Сейчас шесть утра. Я даже няню найти не успею.

Когда я вернулась, умытая и с косичками, мамочка сердито собирала в