по воздуху. Чуть сгорбленный, в длинном черном плаще, великий магистр напоминал выглядывающего добычу грифа, готового в любой момент вцепиться в плоть острыми когтями. Едущие по бокам Каратели размахивали вокруг себя кнутами и плетьми, чтобы ни один человек не посмел и на шаг приблизиться к Рихтеру. Впрочем, в том не было особой нужды: он словно был окружен невидимым куполом, заставляющим бюргеров испуганно жаться назад.

Подъехав к помосту, Рихтер спешился и поднялся по ступеням. Проповедник тут же согнулся в почтительном поклоне, едва не стукнув лбом деревянный настил, и спустя миг испарился, обронив даже книгу. Проводив священника взглядом, Рихтер поднял упавшее писание и перелистнул несколько страниц.

— «Низвергнуты будут те, кто возвысился на чужих страданиях; взлетят те, кто привыкши ползать», — прочитал Рихтер. Говорил он негромко, но в стоявшей вокруг тишине голос его гремел подобно грому. Захлопнув книгу, Рихтер обвел взглядом толпу и каждый, кто невольно встречался с серым омутом его глаз, опускал голову. Прочистив горло, Рихтер обратилися к горожанам: — Добрые жители Итеса! Вам нечего бояться. Меня зовут Клос Рихтер, я — великий магистр всего Астгейта, и я прибыл в ваш славный город, чтобы спасти вас.

По толпе пробежал легкий шум. Люди начали недоуменно переглядываться, не понимая, к чему он клонит.

— Как вы и сами знаете, мы застали темные времена. Покуда наша доблестная армия сдерживает натиск орд чудовищ, прущих из Хвори, Церковь борется с врагом не столь многочисленным, но не менее опасным. Еретики, чернокнижники, нелюди — всем им нужны не только наши жизни, но души. И так получилось, что именно в Итесе укрылась целая шайка злодеев во главе с беглым шрау.

Кто-то не сдержал стон ужаса, другие же прижали к себе детей, точно боясь, что синекожий гигант может каким-то образом украсть их дитя прямо у них из-под носа.

— Я не знаю, по какой причине негодяи выбрали именно ваш город, но ясно одно — если их не остановить, ничем хорошим ни для кого из нас это не кончится, — Рихтер повысил голос. — Преступники владеют черной магией и уже отняли жизни у нескольких моих собратьев. И это только начало. Именно поэтому с сего момента и до тех пор, пока убийцы не будут пойманы, вся власть в Итесе временно переходит в бразды Святой Инквизиции. Покинуть город без моего личного разрешения будет невозможно, как и попасть вовнутрь. Настоятельно рекомендую всем добропорядочным гражданам лишний раз не выходить из дома и не препятствовать нашей работе. Благодарю за понимание.

Зеваки загудели. Птаха же с Ленсом принялись продираться сквозь возбужденных бюргеров, не слишком ускоряя шаг, дабы не выделяться. Не успели они добраться до выхода с площади, как в воздухе раздался пронзительный визг:

— Господин великий магистр!.. Господин великий магистр!..

К Рихтеру, сошедшему с помоста, попытался было подлететь какой-то юнец лет десяти, но дорогу ему преградил один из Карателей, уже занесший над головой кнут.

— Постой, Арми, — инквизитор послушно опустил руку, Рихтер же опустился на корточки перед мальцом: — Что случилось, дитя?

— Там… там… — начал было тот тот, еле-еле переводя дыхание; грязные спутанные волосы его прилипли к вискам и лбу, лицо было серым от пыли, по щекам же расползись красные пятна.

— Попробуй успокоиться, — мягко сказал Рихтер, снял с пояса флягу и протянул ее мальчику: — Прошу, выпей воды и расскажи, что произошло.

Паренек трясущимися руками вынул пробку, послушно припал к горлышку, сделал несколько больших глотков, вытер губы и дрожащим голосом произнес:

— В таверне «Могила моряка» какие-то чудища напали на стражу! Одно — рогатое, косматое, размером с теленка! Другое — синее, огромное, больше тятьки моего, глазища огнем сверкают! Я как в окошко увидал, сразу побежал сюда, пока… пока…

— Ты поступил как истинный слуга божий, — остановил его Рихтер и похлопал по плечу. — Сможешь ли ты проводить нас до того места? — мальчонка кивнул. Рихтер же поднялся на ноги и обратился к своим людям; голос его стал по-прежнему властным, не терпящим возражений: — Кажется, мы нашли, что искали. Ни один из них не должен уйти — каждый, кто дрогнет или струсит будет лично отвечать перед Советом. За мной, во имя Троицы!

Последние слова великого магистра Птаха и Ленс едва расслышали, так как покинув площадь оба, не сговариваясь, пустились в бег, ловя недоуменные взгляды случайных прохожих.

* * *

Существо, вошедшее в зал, напоминало помесь человека, волка и быка. Ростом оно было не менее шести футов, хоть и казалось заметно ниже, так как сильно горбилось. Стояло создание на двух ногах, опираясь о пол длинными лапами, заканчивающимися кривыми когтями. Бугристые мышцы покрывала бурая мелкая шерсть, вытянутая пасть скалилась острыми клыками и была вдоль и поперек покрыта глубокими шрамами. Оглядев застывших в ужасе посетителей, лупящих на него глаза, создание подняло башку и издало громкий рев, от которого задрожали стены.

В тот же миг в «Могиле моряка» начался настоящий хаос. Люди рвались к выходу, расталкивая друг друга, на ходу переворачивая стулья с посудой и топча упавших; некоторые лезли в окна, другие принялись искать укрытие под скамьями, скуля от страха и лопоча молитвы всем известным им богам. Быстро оценив обстановку, стражники, не раздумывая, бросились к дверям, охаживая попавшихся им на пути горожан тяжелыми кулаками и дубинками.

Завидев бегство блюстителей закона, один из инквизиторов громко выругался и выхватил из-под плаща пистоль. Прыгнувший на святошу Морган вцепился ему в руку, не давая прицелиться, и через миг они уже оба кубарем покатились по грязному полу, обмениваясь ударами.

Церковник, сжимающий петлю на шее Спайка, чуть ослабил хватку, чем тот не преминул воспользоваться, со всего размаху засадив святоше локтем под ребра. Охнув, он выпустил цепь и согнулся вдвое. Спайк хуком в ухо уронил его с ног, а потом с наслаждением впечатал подошву сапога прямо ему в лицо, сломав нос и заставив зубы разлететься фонтаном желтоватых крошек.

Зверь — а это, без сомнения, был он; Спайк, конечно же, слышал о том, что чудик умеет обращаться в чудовище, но лишь увидев его второе «я» воочию, понял, что вряд ли когда-нибудь еще захочет высмеивать внешний вид или привычки своего спутника — сиганул на оставшихся в живых инквизиторов, что взмахнули пред собой мечами. Тщетно — лезвия клинков ударили вскользь, оставив на шкуре Зверя едва различимые царапины, тогда как один святоша, распоротый от паха до шеи, рухнул на ближайший стол, второй же почти лишился башки, что теперь висела на тоненькой нити кожи.

Морган, оседлав-таки инквизитора,