class="p1">Граф Роу дружески коснулся моего плеча, но я отдернула руку, будто от удара током. Лицо мужчины резко переменилось: улыбка исчезла, брови нахмурились, а маленькие глазки прожигали, словно пытались заглянуть в душу. Я сжалась, боясь ощутить колючее прикосновение чужого разума, но, к счастью, ничего не произошло.

— Знаете, какой вопрос не дает мне покоя в последнее время? — граф вновь поправил сползающие очки. — Почему гостья Артура Моорэт не живет в его доме?

По моей спине пробежал холодок.

— Потому что Лукреция Моорэт и думать не желает о том, чтобы в доме жила такая очаровательная гостья, — раздался голос за моей спиной и на плечо по-хозяйски опустилась рука Ария, пригвоздившая меня к месту. — Переживает, что я не устою. Да и как тут устоять, верно?

Арий одарил меня самой очаровательной улыбкой, а я крепко сжала челюсти, сдерживая раздражение, рвущееся наружу. Меня злило присутствие этого человека и еще больше злило мое бессилие перед подозрительным взглядом графа и его молчаливым помощником. Мне хотелось оказаться как можно дальше от этих людей и этого места.

— Не думаю, что это подобающее поведение для почти обрученного господина, — недовольно ответил граф, демонстративно бросив взгляд на шумную стайку учеников, прошедших мимо.

— Вы так считаете? — удивился Арий, разыграв растерянность.

Задумчиво покивав головой каким-то собственным мыслям, он добавил:

— Знаете, граф, с самого детства я восхищаюсь вами. Я прочитал все ваши труды, и не раз посещал императорскую обсерваторию в Фангрине, чтобы лицезреть созданную вами звёздную карту. Поистине, это великое произведение искусства и мастерства: звезды, созданные вами из крупиц Слез, дышат словно живые.

Арий с придыханием описывал увиденное, еле сдерживая рвущиеся наружу эмоции, словно юный поклонник, наконец-то получивший шанс выразить кумиру свое восхищение. Пока он говорил, и без того красные щеки графа заливались краской от лести.

— Я настолько восхищен вами, граф, — продолжал Арий, — что во многом стараюсь подражать вам и прислушиваться к наставлениям. Я даже не смог удержаться, чтобы не поинтересоваться вашими хобби. О, они оказались столь же увлекательны, как ваши труды. Никогда бы не подумал, что трактир Красной Розы такое прекрасное место. Я восхищен вашим вкусом. А вот рыжая бестия Торра оказалась не очень восхищена вашим… талантом.

Арий лукаво улыбнулся, а граф в миг побагровел от злости. Помощник за его спиной растерял всю свою сдержанность, прикрыв смешок за коротким кашлем в сжатый кулак, но быстро совладал с собой.

— Да как ты смеешь, ще…

— Ой, кажется, мы уже опаздываем на обед к Артуру, — прервал Арий графа, не скрывая довольной улыбки и упиваясь маленькой победой.

Он вскинул свою руку, посмотрев на изящный серебряный браслет с нанизанными на него кристаллами, один из которых слабо мерцал, отмеряя текущий час.

— Не будем заставлять его ждать.

Рука Ария все еще покоилась на моем плече, и я не сопротивлялась, когда он повел меня мимо рассерженного графа. У арочного выхода из коридора я обернулась. Граф неотрывно следил за нами, прожигая взглядом.

Оказавшись в пустом коридоре, Арий замедлил шаг.

— Знаешь, пташка, — задумчиво произнес он, — когда ты сбежала, я все думал, откуда в таком хрупком теле с такой ранимой душой вдруг появилась такая звериная злость. И, мне кажется, я нашел ответ.

Я почувствовала его горячее дыхание у самого уха. Арий медленно и глубоко втянул воздух, словно смакуя каждую нотку моего запаха.

— От тебя пахнет зверем, — прошептал он мне на ухо и с каждым его словом игривость уходила из голоса, уступая место звону льда, — лесным хищником, беглецом и отцеубийцей.

Арий резко остановился передо мной, схватил за подбородок, заставляя поднять голову. Я испуганно уперлась руками в его грудь, не в силах отвести взгляд от пронзительно-голубых глаз.

— Ты видишь меня? — злость, звенящая в голосе Ария, холодила кровь. — Если тебе дорог этот человек, то приди и забери ее, брат.

Глава 9

Когда-то это помещение использовалось, как учебный класс, но сейчас паутина затянула высокое арочное окно, пыль осела на сером гобелене с прорехами, а сажа окрасила каменные стены в черный. Школьные парты, изъеденные жуками и временем, одна на другой сгрудились у стены и угрожающе поскрипывали, готовые в любой момент обрушиться на голову.

Я сидела на старом стуле с надломленной ножкой, который жалобно постанывал и накренялся при любом незначительном движении. Арий стоял напротив. Опершись спиной о стену, он недовольно разглядывал царапины на своей руке — хоть так я смогла отплатить ему за всё, что пережила сегодня.

Брат.

Брошенное им слово все еще звучало в ушах, металось в мыслях, не способное найти своего места в ворохе происходящих событий.

На моих глазах буквально оживали старые, полузабытые сказки Гехейна, они проникали в город, грелись у людских очагов, обретали человеческие плоть и кровь. От волнения по моей спине пробежали мурашки. Передо мной стоял не просто тамиру, однажды вкусивший людскую кровь без ущерба здоровью, а зверь, обратившийся в человека. Только теперь я поняла: если бы Эспер пожелал, он тоже смог бы с легкостью принять человеческий облик, используя мою кровь для его создания. Но он слишком любил звериную шкуру.

Я чувствовала его приближение. Чувствовала твердые шероховатые камни, которыми были выложены вентиляционные туннели, под его кошачьими лапами и с каждым шагом мне становилось спокойнее. Страх перед Арием постепенно угасал.

«Он не причинит тебе вреда», — пообещал Эспер.

И я с легкостью поддалась его убеждению, игнорируя тихое едва различимое беспокойство в его мыслях.

Прошло очень много лет…

Прежде чем сомнение пустило глубокие корни, Эспер вырвал его из наших сердец, и я вновь ощутила себя увереннее.

Когда Арий перевел на меня взгляд, я ответила на него с вызовом.

— О, да неужели. — процедил тамиру сквозь плотно стиснутые зубы. — Теперь ты меня не боишься.

Он нарочито медленно преодолел разделяющее нас расстояние и склонился к моему лицу. Я не отстранилась, прожигая его недовольным взглядом.

— Будь осторожна, пташка, очень легко привыкнуть к отсутствию страха. Но, еще немного и ты превратишься в мотылька, не чувствующего боли, и однажды погибнешь, не ощутив, как близко ты подлетела к огню.

Арий неожиданно резко выпрямился, его напряженный взгляд уставился куда-то мне за спину, а на острых скулах заиграли желваки, — его звериный слух уловил приближение Эспера задолго до моих глухих, по сравнению с тамиру, ушей.

Где-то в стене нос рыжего кота угодил в липкую паутину и меня накрыло волной его раздражения и отвращения. Я брезгливо передернулась, почувствовав, как крупный паук пробежал по лапе. Вскоре в сопровождении грязного