Катя помогла лишь войти в квартиру и ушла в свою комнату. Хотя Захар вполне уверенно стоял на ногах. Они посмотрели в глаза друг другу. Боже! Какая борьба сейчас кипела внутри каждого! Он пришел, потому что не смог побороть самого себя. В тот раз сумел не обернуться. В этот раз ноги сами принесли его к ее двери! Как пес бродячий, скитался эти дни, изнывая от одиночества и холода. Его любимая снежная королева, оказалась самой теплой и нежной! Самой притягательной и очаровательной девушкой.

В какой-то момент он прижал Аду к себе крепко-крепко. Взял ее лицо в свои большие ладони. Да, алкоголем от него несло изрядно. Но все происходящее забавляло и даже радовало. Он пьян. И пришел к ней. Замирает сердце. Он пришел к ней!

— Захар, тебе надо в душ. И кофе. Сейчас сварю кофе! Там, в шкафу есть большая футболка, тебе будет как раз… — Не дал договрить. Прижался губами к ее рту. Ласково. Мягко. Языком прошелся по тоненькой коже нижней губы. Еле слышно выдал стон.

И зашептал, как молитву:

— Нет! Мне нужен не кофе. Ты. Ада. Как жизнь, как воздух, как солнечный свет, мне нужна только ты! Полюби меня, Ада! Полюби меня! А потом прогони и забудь. Дай мне время смириться, что мир без тебя может существовать. Дай мне сил пройти в этот мир, где ты будешь не моя.

— Захар, ты бредишь! Сам не понимаешь, что несешь! Не понимаю тебя совсем! Не понимаю. И от этого хочется с крыши сигануть! Да! Ты понимаешь, что порождаешь во мне странные порывы! С ума сводишь! Делаешь меня настоящим монстром! Зачем ты так напился!

— Из-за тебя. Ты меня полностью сгубила! Превратила жизнь в пустынный хаос. — его язык заплетался. Но он продолжал говорить. Целовал, обнимал Аду и говорил: — Ведь, я все для тебя! На все готов! Скажи! Скажи чего хочешь! — с такой сладкой нежностью касался губами ее глаз, щек, подбородка. Большими пальцами лаская шею и плечи. — Ты, Ада, мой алкоголь! Мой рай и ад. Я так долго шел к тебе. Так долго пытался остановиться.

— Говоришь так, словно жалеешь о своем появлении здесь? Говоришь одно, и тут же отрицаешь это!

— Не хочу тебя обидеть, девочка моя. Не хочу сделать что-то, что навредит тебе.

— Захар, ты не договариваешь. Ничего не знаю. Ничего! Ты есть, но тебя нет в моей жизни! Цепляешься, и тут же отталкиваешь!

— Наоборот. Сказано уже слишком много. Ада. Ты же меня прогоняешь все время! Не пытаешься удержать! Но хочешь этого. — целуя и лаская, он раздевал свою девочку. И медленно направлял в сторону душа. Ада оттолкнула мужчину. Тяжело дыша, смотрела из-под полуопущенных век. Он прижал ее к стене и впился в раскрытый рот поцелуем. Теперь более яростно и отчаянно. До разрыва всех возможных преград! Ада снова оттолкнула. Она видела и понимала. Но тот факт, что пришел вот так, без объяснений. Сводил с ума. Устраивать скандал не собиралась. Но снова быть с ним, и остаться одной — эта мысль убивала! Захар умело обращался с ее телом. На столько, что она сама не замечала, как изгибается и стонет.

Его дыхание так же рваное и тяжелое, словно они в спорт зале, а не в тихой спальне. Прижал Аду к себе. Резко развернулся так, что с тумбочки слетела лампа.

Появилась полоска света, когда Катя заглянула.

— Вы тут живы? — Спросила и снова исчезла.

— Все хорошо, Кать. Не волнуйся. Просто алкоголик буйный попался.

— Захар, что же ты делаешь со мной. Ты не должен был приходить! Всегда легко и просто открываешь дверь, а потом я остаюсь и лишь смотрю тебе в след.

— Ты моя. Ада. Моя.

Она оттолкнула его и вышла. Заглянула в комнату дочери. Катя что-то упорно печатала в своем смартфоне, нервно кусая губы.

— Мам? Ты чего?

— Я чего? Кать, ты о чем думаешь?

— Иди к нему. — Катя всегда казалась старше своего биологического возраста. Глаза такие внимательные и серьезные. Она замечала на много больше, чем Ада хотела ей показывать. Много было бесед и рассуждений на тему взросления, пестиков и тычинок. Но Катя иногда сама поясняла больше, чем ожидала ее мама. Вот сейчас, дочь долго рассматривала короткую стрижку Ады. Подошла. провела пальчиками по темным волосам. — Все хорошо, мам, правда.

Ада на миг задержалась в коридоре. Приложила руку к горлу. Туда, где прыгало непослушное сердце.

Заглянула в свою спальню и услышала звук льющейся воды в душе. В этом прелесть их квартиры две большие отдельные комнаты, с душем и туалетом. Две комнаты, которые объеденяла боьшая кухня и зал- студия. Оригинальная и улобная планировка. В спальне Ада убрала осколки лампы. Почему то хотелось плакать. Захар не говорит, что пришел на всегда. Не умеет она легко и беззаботно. Наверное, поэтому и за Игоря держалась. Верила. Что можно только однажды и навсегда.

С Романовым хотелось навсегда. Только с ним. Но он не говорит об этом. Делает вид, что цепляется за нее. Позволяет ей верить в сказку. А что дальше. Он выжжет ее насквозь. И оставит у пепелища. Но так спокойно, когда он рядом. Легла на кровать. свернулась калачиком и уснула. Она слышала его почти бесшумные шаги. Слышала его аромат, присущий лишь ему. Кровать слегка прогнулась под ним. Словно так и должно быть, лег, прижимаясь к ее спине. Укрыл их обоих одеялом. Поцеловал в затылок. Обнял и тоже вскоре тихо засопел.

Утром Ада открыла глаза. Потянулась. В кровати только она. Огляделась. Его вещи аккуратно висят на спинке стула. Он все еще здесь. Они снова провели ночь вместе. Просто спали. Ада до сих пор ощущала тяжесть его руки. Он прижимал ее так крепко, словно боялся уронить. Они просто спали. Обнимая друг друга. Просто спали. А хотелось совсем другого. Он не переступил черту. Оттолкнула бы она его? Поздно уже. Между ними было все. Так почему сейчас так, словно они только начинают узнавать друг друга. Накинула пушистый халат. Тапочки мягкие с ушками.

Из кухни доносятся приглушенные голоса. Ароматы готовящейся еды! Это редкость в их квартире. Ни Ада, ни Катя готовить не любят. Да и продукты не всегда есть в холодильнике! Они обе не завтракают. А обед и ужин чаще всего проходит вне дома. А тут, пахнет блинчиками! Ада умылась. Пощипала бледные щеки. Захар все еще здесь. Он что, голый блинчики