Но что Аннет нужно от принца? Благодеяние для ее нерожденного младенца? Уздечку? Голову наследника Эльфхейма?

– Если после этого моя сестра затаит на кого-то обиду, – отвечает Оук, – то это буду я, и только я.

Королева Аннет обдумывает его слова.

– Дайте мне руку, – наконец говорит она.

Оук подчиняется и протягивает ладонь. Аннет достает с пояса нож и, проколов кончик своего пальца, чертит на коже принца какой-то символ.

– Оставьте отпечаток этого знака на своих ботинках, и вы не заблудитесь среди болот.

Учитывая, с какой легкостью она предоставила нам желаемое, я не сомневаюсь, что в будущем она собирается что-то от нас получить. Нечто такое, что мы не захотели бы отдать, спроси она об этом напрямую.

– Мы бесконечно вам благодарны, – произносит Оук, склонив голову. Видимо, это знак, что пора сделать еще один реверанс.

– Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям хозяйки, – предостерегает его королева Аннет, а потом слегка растягивает губы в странной улыбке. – Можете выдвигаться с утра. А этой ночью повеселитесь в моем дворце. Вам не повредит немного тепла там, куда вы направляетесь.

Недалеко от нас новая группа музыкантов заводит жутковатый мотив.

Когда мы спускаемся с платформы, Тирнан кладет ладонь на руку Оука.

– Мне это не нравится.

Я проталкиваюсь сквозь толпу. Мои мысли спутались в клубок. Вспоминаю слова Гиацинта о том, что леди Ноури связывалась с Оуком. Конечно, она должна была сделать это, чтобы сообщить, что держит в плену его отца. И что бы Оук мне ни говорил, какие бы планы ни строил, он гораздо больше заинтересован в освобождении отца, чем в свержении леди Ноури. Будь я его сестрой, ни за что бы не позволила ему отправиться на север. Его цели наверняка не совпадают с тем, чего хочет она сама.

Его цели, безусловно, не совпадают с моими.

– «Эльфхейм просит вас о содействии», – повторяю Оуку его же слова, язвительно усмехаясь.

Он не выглядит и вполовину таким виноватым, каким должен был выглядеть.

– Мне нужно было рассказать вам о Мадоке.

– Интересно, и почему вы предпочли этого не делать, – говорю я тоном, подразумевающим обратное.

Он встречает мой взгляд со всей надменностью королевской особы.

– Все, что я вам сказал, было правдой.

– Разумеется. Как и другие джентри, вы можете обманывать лишь посредством хитростей и недомолвок. Вы ведь не способны лгать, даже если захотите.

Краем глаза замечаю, что Тирнан оставил нас спорить наедине, удалившись в сторону праздничного стола и стоящего на нем вина.

Оук вздыхает, и я наконец-то слышу, как в его голос закрадывается что-то похожее на огорчение.

– Рэн, у вас множество причин мне не доверять, но я правда намерен остановить леди Ноури. И я считаю, что у нас есть все шансы на успех. Да, я хочу вернуть Мадока домой, но при этом мы совершим подвиг, который безоговорочно признают благодеянием для Эльфхейма. Даже если у меня будут неприятности, вы станете героиней.

Не уверена, что хоть кто-то рассматривал меня в такой роли, включая людей, жизни которых я спасла.

– А как вы поступите, если я решу пойти своим путем? Свяжете мне руки и потащите за собой?

Оук бросает на меня взгляд плута из-под золотистых бровей, изогнутых дугой.

– Нет, если вы не станете меня снова царапать.

– Почему вы хотите ему помочь? – интересуюсь я. Мадок собирался использовать Оука как орудие на пути к власти. А может, у него были планы гораздо хуже.

– Он мой отец, – отвечает принц, словно этой причины достаточно.

– Я направляюсь на север с одной-единственной целью – уничтожить свою мать. И вы должны знать, что когда дойдет до дела, то я не испытаю ни тени сомнения, – напоминаю ему.

– Мадок не приходится мне родным отцом, – объясняет Оук. – Он тот, кто воспитал меня. Мой папа. Да, у него сложный характер, и он всегда жаждет завоеваний. Но ему нужна не столько власть, сколько сама борьба. Может, все дело в том, что он красный колпак, а может, такова его натура, но для него это словно навязчивое влечение.

Не уверена, что такое описание выставляет ситуацию в лучшем свете.

– На семейных ужинах мы вели разговоры о военной стратегии. Это казалось просто игрой, но в этом заключалась вся его жизнь. С той самой минуты, когда он познакомился с моей матерью, когда узнал, кто именно зачал меня, и понял, что я могу стать наследником Эльфхейма, он не мог не планировать захват трона. После того как Джуд изгнала его в мир людей и запретила брать в руки оружие, отец не знал, как жить дальше. Он нашел посменную работу на скотобойне, лишь бы чувствовать запах крови. Обучал меня бою, которым не мог заниматься сам. Увлекся управлением многоквартирным домом, в котором жил сам, и уже через месяц перессорил между собой всех соседей. Когда я в последний раз слышал о нем, какая-то старушка проткнула молодому человеку шею шариковой ручкой.

Оук качает головой. Несомненно, он любит Мадока, хоть и знает, что тот чудовище.

– Это часть его природы. Я знаю, что он привел армию к берегам Эльфхейма и виновен в гибели фейри. Он сделал себя врагом Верховного двора. Он бы убил Кардана, если бы представился шанс. Поэтому, как бы сестра ни любила нашего папу, она не может просить своих подданных помочь ему. Было бы ужасно просить народ рисковать своими жизнями, чтобы спасти того, кто подверг их всех опасности. Однако кто-то должен спасти его, иначе он умрет.

Теперь я обращаю внимание на то, чего он не говорит.

– Она сказала вам, что хочет ему помочь?

– Нет, – протягивает он.

– А хочет ли она, чтобы ему вы помогли?

Он попался и знает об этом.

– Джуд не известно, что я планирую. Если бы я попытался угадать, в каком она сейчас настроении, то я бы сказал – разъярена. Но, попади мы в беду, Мадок бы обязательно пришел нам на помощь.

Мне довелось однажды видеть Верховную королеву в гневе. Но как бы она ни любила Оука, я не уверена, простит ли она его за то, что он предпочел ей отца. И когда будет выносить наказание принцу, с высокой долей вероятности накажет и тех, кто ему помогал, пусть Оук убежден в обратном.

Тем не менее, когда он протягивает мне руку, я принимаю ее. Наши пальцы переплетаются, и я чувствую пугающее, действующее на нервы удовольствие.

– Доверься мне, Рэн, – говорит он. – Помоги мне.

Изрекающий любовь.

Интриган.

Я перевожу взгляд на его поцарапанную