державе, а потому о нашей отечественной классике, которую память народная пронесла сквозь века, знает только то, что я успел до неё донести.

Как практика показывает, мне с ней придётся ещё много поработать, прежде чем она сможет понимать мои шутки. Так то понимание у нас с ней полное, жаловаться не приходится. Только вот мои отсылки к русской классике иногда ставят её в тупик. Но, это не смертельно, хе-хе.

— Два дня гарантирую! — веско объявил я, чтобы ни у кого никаких сомнений не оставалось в том, что вожделенному походу по магазинам — быть!

— Ну, раз ты это гарантируешь… — протянула Истер, — то я хотела бы попросить тебя ещё об одном одолжении…

— Каком? — насторожился я, так как моё шестое чувство вдруг начало как-то тревожно сигналить, намекая на то, что тут кроется какой-то подвох.

— Я бы хотела, — тут она сделала многозначительную паузу, — чтобы ты составил нам компанию.

Моё шестое чувство и на этот раз меня не подвело, так как если я безропотно соглашусь, то к началу переговоров я буду, как выжатый лимон. Тем более странно это будет смотреться на фоне моих цветущих спутниц.

Это на женщин шопинг влияет благотворно, а на мужчин совсем даже наоборот. Турне по магазинам, где торгуют дорогими шмотками утомляет до невозможности… То ли дело, посидеть у ленивой речки с удочкой в руках, забыв обо всех проблемах… Ну, если реки и удочки нет, то, хотя бы, на диване вдоволь поваляться. Это уже хоть какой-то, да отдых.

— Прости, но это — без меня, — дипломатично ответил я, — я не в силах слоняться по магазинам весь световой день.

— А кто тогда будет пакеты таскать? — сделала большие глаза Истер.

— Не, — возразил я, — не барское это дело. Вон, Зара же своих мальчиков возьмёт? — и я посмотрел на Зару, которая тоже продумывала, что бы ей прикупить бы.

Она согласно кивнула, продолжая думать о чём-то о своём.

— Давайте так, предложил я, — фирма финансирует этот ваш поход по магазинам в пределах, — тут я задумался, а сколько выделить на это рекреационное мероприятие, — ну, ста тысяч рублей, а вы меня не трогаете, а?

— Всего, или на каждого? — спросила подруга, глядя на меня так, что если я скажу «всего», то не видать мне дивана в эти дни отдыха, как собственных ушей.

— На каждого, — обречённо ответил я.

Глава 14

Заговорщики

Роскошно обставленный кабинет был погружён в вязкий полумрак. Перед огромным столом, немного наклонившись вперёд, сидел старик. Лицо его можно было рассмотреть, благодаря неверном отблескам света, падавших на него с работающего экрана. И было лицо это жестким, изрезанным глубокими морщинами. А под правым глазом, вдобавок ко всему змеился старый шрам, пересекавший всю щёку и исчезавший под длинным седым локоном, закрывавшем часть щеки и ухо. Шрам придавал этому, и так, не особенно доброму лицу ещё дополнительный угрожающий оттенок.

Колоритный такой дед. Причём, даже в этом неверном сумраке можно было понять, что спина его не согнулась под тяжестью прожитых лет, а плечи его всё так же широки.

Сидел он почти неподвижно, только изредка проводил высохшими, но, по прежнему сильными, пальцами по поверхности сенсорного экрана.

Дверь в кабинет едва слышно открылась, и в кабинет проскользнул слуга, одетый в старомодную ливрею:

— Чего изволите? — бесцветным голосом спросил он, неотрывно глядя на хозяина.

— Вот что, Фёдор, — произнёс сидящий скрежещущим голосом, — завари-ка ты мне чаю, — тут он опять задумался, — наверное, Да Хун Пао, тот что мне привезли недавно из Джунго.

— Будет исполнено, господин, — слуга поклонился, и тут же исчез за дверью.

Исчез, чтобы появиться через несколько минут с подносом, на котором стоял пузатый керамический чайник с коротким носиком, сделанном в виде головы дракона.

Ставь сюда, — старик неопределённо махнул рукой, не сочтя нужным оторвать взгляд от монитора.

Фёдору, похоже, было не привыкать к подобным сигналам, и он уверенно примостил подносик на край стола:

— Какие ещё будут распоряжения? — всё таким же безжизненным голосом спросил он.

— Пока ничего, — пробормотал старик, — можешь пока идти…

Слуга тихо покинул кабинет, а седой аристократ, а это был именно аристократ, и каждое слово, произнесённое им свидетельствовало об этом, наконец отвлёкся от экрана информационного терминала, и поднял чайник.

В высокую бочкообразную керамическую кружку из драконьей пасти хлынул ароматный напиток.

— Ага, как и обещали, — сказал он про себя, сделав первый маленький глоток из парящей чашки, — сильная прожарка, то, что надо…

Бросив взгляд на антикварный флотский хронометр, который предки вывезли ещё тогда, когда ещё во всю шёл Исход человечества, с материнской планеты в числе прочих семейных реликвий, он недовольно хмыкнул.

Этот бесстрастный механизм, состоящий из пружинок и шестерёнок, и не имеющий в своих потрохах никакой, пусть даже и самой примитивной электроники уже сотни лет отмерял время.

И сейчас он показывал, что чаем наслаждаться осталось совсем не долго.

Как это ни печально, но этот человек уже забыл, когда принадлежал сам себе. Вот и сейчас ему предстояло провести селекторное совещание со своими… Соратниками? Подельниками? Всё зависит от того, с какой точки зрения на их деятельность смотреть, да…

Себя этот человек предпочитал позиционировать, как того, кто борется за своё кровное.

А вот с точки зрения имперских властей в общем, и с точки зрения рода правящего клана Медведевых в частности, он был бунтовщиком и преступником.

Но, так или иначе, а он уже долгие годы шёл к своей цели. Шёл упорно, не считаясь с преградами. Да, по головам шёл. Но цель остаётся всё-ещё недостижимой.

Он знал, что не стоит сейчас себя обманывать и затевать авантюры, которые, в случае, если всё получится, то вознесут его на вершины власти и низвергнут его врагов и соперников прямиком в преисподнюю…

Ключевые слова тут «в случае»… Ибо пока никакие действия, пусть даже самые продуманные не могут принести полной победы со стопроцентной вероятностью.

И он, зная, что Фортуна только прикидывается серьёзной богиней, а на самом же деле представляет из себя ветреную и взбалмошную девку, старался ничего не оставлять на волю случая.

Он все свои шаги планировал с невиданной скрупулёзностью, и с ещё большей скрупулёзностью и осторожностью претворял в задуманное жизнь.

Вот и сейчас у него предстоит не простой разговор с теми, кто идёт рядом с ним. Хотя сегодня у него нет той железобетонной уверенности, которая у него была всегда, после проработки плана действий…

Что интересно, никому из тех, с кем он через несколько минут начнёт совещание, он